Но когда Фил убрал руки со стола, там осталась оранжевая флэшка размером с мой мизинец.
— Вот. Моя жизнь никчемна. Я полностью во власти вашего пророка. Вашего божьего человека. Величайшего лицемера из всех этих торгашей святостью, всех этих шлюх и педиков, у которых нет смелости даже самим себе признаться, какие они подонки!
Казалось, Фил вот-вот заплачет. Он запустил пальцы в свои грязные волосы.
— Ты понятия не имеешь, на что мне пришлось пойти, чтобы это раздобыть. Клянусь, если бы я его сейчас увидел...
Следовало удостовериться, что Фил говорит правду. Что он не подсовывает мне пустую флэшку в надежде стрясти с меня деньги. С другой стороны, откуда ему было знать, что мне принесли конверт?
— Понимаю твои чувства... — Я коснулась его пальцев.
Фил отдернул руку, как и следовало ожидать, но я успела прочесть его эмоции: злость, страх, унижение и бесконечная жажда заполнить зияющую пустоту внутри себя. Он не хотел отдавать мне флэшку, но чувствовал себя загнанным в угол и не видел другого выхода.
Взвесив все «за» и «против», я протянула ему конверт. Он взглянул на кодовые слова:
— Точно. Ты говоришь «гордость», я говорю «натуральный». И как я забыл?
— Случается. — Я повела плечом как ни в чем не бывало.
К запаху боли и грусти, исходившему от Фила, теперь прибавилась смесь адреналина и пота: сказывалось действие виски.
— Я провожу тебя.
Мы прошли в фойе. Взявшись за ручку входной Двери, Анкер замер — заметил мою татуировку.
— Раньше этого не было.
Перед глазами тут же возник образ Тео, целующего мою шею. Я ощутила привкус недавнего удовольствия.
— Редко видимся, — заметила я. Когда-то мы встречались каждый месяц, теперь же он показывался только несколько раз в год. — Может, оно и к лучшему.
Фил выдавил улыбку:
— Это приятнее, чем признать, что я уже ни на что не гожусь.
Слова его не вызвали желаемого эффекта, и Фил это понял.
— Не переживай, мы в одной лодке. — Мне было жаль его, но я ничем не могла помочь. Он не дал бы мне возможности облегчить его страдания. Никогда не давал.
Я закрыла за ним дверь. Сверху не доносилось ни звука. Там спал Тео, мой запретный плод, такой доступный сейчас... Что, если я отправлюсь туда, затащу его на тахту, чтобы вдоволь и со всеми удобствами насладиться им, на этот раз никуда не спеша... а забыть об этом я всегда успею...
Что, если...
Я помчалась вверх по ступенькам, толкнула дверь. Свет лился сквозь окна, как всегда по утрам. Но дверь во что-то уперлась.
Нажав сильнее, я увидела ноги Тео на кухонном полу. Он лежал, абсолютно голый, не считая эластичной повязки на ребрах.