- Рано еще служить панихиду!
Гости насторожились - может, и в самом деле он что слышал или выведал, не рядовой все же человек - староста!
Селивон настойчиво твердит свое, мало того, что твердит, - убедить хочет не то людей, не то себя:
- Нет, не может того быть, чтобы красные вернулись. У немца техника! Сила... Культура... Свободная торговля... Патент! Хочешь - на базаре торгуй, хочешь - ремеслом занимайся. Сапоги тачай, портняжничай, шей, мастери! Частная инициатива... Кожевенным промыслом занимайся... только чтоб втихую. Умеючи надо жить, родниться с нужными людьми...
Пригожая молодица Перфилиха так и просияла:
- Вот спасибо вам, кум, даже от сердца отлегло, досада грызла...
Гости с сожалением поглядывали на опьяневшего Селивона: было время (было!) - на всю округу гремел, большая власть была ему предоставлена, умел подчинить себе людей, всем вокруг заправлял, люди духу его боялись; теперь ослаб человек, быстро хмелеет, несет бог весть что...
Селивон даром что захмелел, а все же примечает, что общество без особого уважения слушает его, а когда-то ловили каждое слово, такое оно весомое было, так много значило... Уж не думают ли подмять Селивона?
У гостей складывается не очень выгодное мнение о Селивоне. Ничто так не унижает человека, как беспомощность! Похоже, не староста сидит за столом, а тюфяк какой-то, придавленный податями мужичишко! Уговорил, потащил за собой, а теперь придется ответ держать!
Селивон бил себя в грудь, мотал головой на ослабевшей шее, вопил на весь белый свет:
- Мне жизни не было, я ликвидированный!
Перфилиха заикнулась было - досада, мол, берет, так Соломия огрызнулась:
- У меня у самой по горло досады, нынче у кого только нет досады?
Раздобревшая Татьяна бросила в пику куме:
- А мне горя мало: что при немцах мой верх - сын полицай! Что при советах - зять охвицер!
Сразила этим словом честную компанию. Знала, как себя обезопасить! Не каждому в жизни везет!
Игнат Хоменко хмуро покосился на жену. Еще вилами на воде писано, как дело повернется, а она уже зятем похваляется! А ну как дойдет до гестапы? А придут Советы - опять дрожи... Кто спас ефрейтора Курта, когда тот тягу дал от партизан? Все село радо было того ефрейтора в гроб загнать, но подоспел Игнат, перехватил, укрыл, перевязал руку, спас от партизан, ему даже благодарность за это вышла... Игнат ожидал, что почести и слава посыплются на него, как из мешка, смотришь, и земельки подбросят. Теперь вот хлопай глазами, когда красные придут. За сына, правда, родители не в ответе.
Тревожные, полные неожиданности события, происходящие вокруг, кому только не заморочат голову?