— Что ж вы, Сергей Иванович, так о нас плохо думаете?
— Товарищ Сталин, я знаю, что такое государственная безопасность и в условиях, когда к городу подходит фронт, и все дороги забиты немецкими диверсантами, со мной бы так бы и поступили. Будучи на месте того же Пилипенко, начальника управления НКВД Могилева, сделал бы то же самое. Пришлось выбирать самый оптимальный вариант выхода на руководство Советского Союза. Результат налицо. Я целый и невредимый добрался до этого кабинета и разговариваю с человеком, который действительно вправе принимать судьбоносные решения.
— Вы правильно поступили.
Хозяин сделал паузу. Дав мне осмыслить все сказанное. Но продолжил он немного в другом ритме, и его последующие слова несколько поразили меня. Вот этого я и не ожидал услышать.
— За все время общения с вами, я все ждал, когда начнете советовать, указывать, пояснять, как нам нужно жить и поступать. Но к моему удивлению этого не последовало. Вы сообщали только факты, не опускаясь до банальных советов и поучений, с позиций людей будущего. Очень мудрая позиция. Как мы бы отнеслись к человеку, который сжег свой дом, потерял все, что у него было, и после всего этого советует другим, как жить? Мы бы отказались слушать его советы и не стали воспринимать этого человека всерьез. Вы же, Сергей Иванович, имели мужество признать ошибки ваших современников и не лезть со своими мыслями по спасению мира. Это очень показательный момент.
Но тут он как-то необычно сменил тему, которая, видимо, не давала ему покоя.
— Как я понял, когда развалился Советский Союз, вы еще были ребенком. И все события происходили у вас на глазах. Расскажите, что вам больше запомнилось и ваше мнение о причинах.
Вот уже пошли политические темы. Ох, как не хотелось в это все лезть. Всегда старался держаться подальше от политики, но тут без этого никак, да и собеседник не поймет, если начну юлить. Сразу заподозрит двойную игру, и тогда начнутся недомолвки, которые впоследствии могут перерасти в большие неприятности.
— Товарищ Сталин. Я не могу претендовать на последнюю инстанцию, выдающую абсолютно верную и четкую информацию. В данной ситуации в состоянии предложить свое видение этих событий, с учетом того, что сам был ребенком и находился далеко от Москвы, где все и начиналось и происходило. Рыба ведь гниет с головы.
— Не надо приуменьшать свои достоинства, Сергей Иванович. То, что вы компетентный и умный товарищ, мы давно знаем, поэтому и спрашиваем ваше мнение по этому вопросу.
— Хорошо, товарищ Сталин, я постараюсь быть максимально объективным.