Рассказ пошел дальше:
— Ну я и сказала себе, если минут, типа, за пятнадцать ничего не получится, пойду домой. Проходит минут, типа того, четырнадцать с половиной, и вдруг подваливает ко мне этот дядя, нормальный такой дядя лет пятидесяти. На шибко богатого не похож, но и на подонка тоже, просто весь такой полистироловый, из этих, ну, ты знаешь, дядя как дядя, может, он в офисе весь день проработал или еще где, а теперь домой топает. В общем, подваливает он ко мне, а у меня первая мысль: это кто-то из знакомых отца. А потом думаю: сейчас он мне скажет, типа того, что остановка автобуса вон на том углу, или брошюрку какую-нибудь втюхает, про Иисуса, или еще чего. Но нет. Подходит он прямо ко мне и говорит: «Привет». Я тоже здороваюсь, а он говорит: «Может, договоримся?» А у меня сердце колотится, перепугана вусмерть, но голос звучит ничего себе, как будто я это уж тысячу раз делала, собаку на этом съела. Разглядываю я его этак с минуту примерно, а потом и говорю: «Может быть». Просто жуть, Зо. Типа, я точно знала, что надо делать, что говорить и как себя вести. Он спрашивает: «Сколько берешь?», а я отвечаю: «Смотря за что». И такая я была спокойная, не знаю прям, откуда что взялось.
— А он что сказал? — спросила Зои. Она сидела, склонившись к подруге над поцарапанной крапчатой поверхностью столика. На кухне кофейни мужской голос напевал с акцентом: «Ложись, Слупи, Слупи, ложись».
— Он сказал: «Мне нужен отсос и немного любви». И знаешь, что я ответила?
— Что?
— Я сказала: «Отсос стоит тридцать долларов, а насчет любви — это не ко мне».
— Не верю.
— Честное слово. Я была совершенно спокойна, Зо. Играла роль, и у меня все отлично получалось.
— А что потом?
— Потом он говорит: «Как насчет двадцати пяти?» А я просто смотрю на него с выражением, типа, не трать мое время зазря, козел. Ну и он вроде как хохотнул, — такое доброе старое «хо-хо-хо», все зубы наружу, — и сказал: ладно, пусть будет тридцать. А я подумала, черт, ну и что дальше? Я же, вроде того, должна знать, в какой отель мы можем пойти, верно? Но он сказал — пошли, и мы прошли пару, типа, кварталов до отеля, в котором он жил, «Эдисон», что ли. Да, «Эдисон». Поднялись в его номер, и я сказала: «Пока мы не начали, как насчет моих тридцати баксов?» Он опять «хо-хо-хо» и отдал мне деньги. И знаешь, дружок. Зубы у него были как доминошные кости. Вопросов никаких не задавал. Не спросил даже, сколько мне лет. Просто снял с себя все, видик не из самых приятных, но худшим, что я когда-нибудь видела, он тоже не был, ну и я разделась, отсосала у пидора прямо на кровати, оделась и смылась оттуда к чертям собачьим.