Тьма, жалею я ее, что ли? Вот уж не было печали…
К вечеру пришла Сешма. Притащила еду, согрела шерт и заставила поесть. Мне не хотелось, но с Сешмой разве поспоришь? И тут же она давай ля-ля, что твоя шурока. Ей трещать, так и сластей не надо. Кто с кем вечер встречал да ночь провожал да на рассвете расстаться не мог…
Сешма — это на старолинге и есть шурока такая. Не успокоится, пока все новости с хвоста не оттрясет.
Потом и Юлеська появился. Мастерская ведь не на мне одной держится. Вот, к примеру, клинки ковать я не умею, мне готовые уже приносят. И другие вещи тоже. Украшения для оберегов, драгоценные камни, вышивки. Мне только и остается, что выбрать подходящее. Потому что никто в городе, кроме меня, не умеет артефакты создавать. Только я и еще Верховный. Но Верховному подвластен лишь Свет. И ему, прямо скажем, без артефактов забот хватает.
Юлеська резчиком был, умел душу дерева видеть. Раньше резьба для него забавой была, а теперь он старался вовсю, не иначе как ради меня. Приходил в мастерскую как на работу, хотя никто его не просил. Но его поделки люди охотно разбирали даже простыми, без магической начинки. Умел он, Юлеська, ничего не скажу. Возьмет какое-нибудь невзрачное на вид полешко и выпустит из него на волю зверя, птицу или человека. Вот и сейчас сидит себе тихонечко, а инструмент в руках так и живет.
Славный он парень, Юлеська. Нашел бы себе какую-нибудь девушку… да хотя бы вот Сешму, она красивая… А я за него замуж не пойду. Не могу объяснить, но как представлю себе нашу жизнь семейную, так сразу плюнуть хочется. Какая, к Хаосу, из меня жена? Тем более, Юлеськина.
Ребенка родить, я рожу, раз закон того требует. Найду кого-нибудь… чтоб потом расстаться без сожалений… с Юлеськой связываться нельзя, до конца жизни потом не отстанет. А замуж не пойду! Насчет замужества накеормайский закон не так строг, это у нас, в Небесном Крае, все взрослые женщины обязательно должны быть замужем. А здесь это неважно.
Не пойду замуж.
Никогда!
— А к тебе снова мастер Амельсу приходил, — сказала Сешма. — Я видела.
Приходил. И что с того? Я промолчала. А Юлеська вдруг сказал хмуро:
— Он мой отец.
— Да ты что! — изумилась Сешма. — Ты не говорил! Я и не знала. Вы совсем не похожи!
— Он очень редко в город приезжает, — пояснил Юлеська. — И мама его не любит совсем. Зато ты сегодня весь день о нем трещишь… запала на него, да?
— Вот еще! — явно смутившись, проговорила Сешма. — Но он так, ничего… Хорош!
— Ага, лучше не бывает, — съязвил Юлеська. — У него знаешь сколько таких дур по всему Пределу было? Думаешь, чего моя матушка видеть его не хочет? Достал он ее совсем. И тебя достанет, вот увидишь.