— Магия, — фыркнула целительница. — Про антибиотики слыхала что-нибудь?
Матахри только головой покачала. Надо сказать, и я про такое чудо тоже ничего не слышала. Алхимия, должно быть. Больно уж слово заковыристое! Именно такие слова любят алхимики…
— Молодь бестолковая, — ворчливо выговорила Кемма, набирая в цилиндрик через иглу прозрачную жидкость из пузырька. — Все вам по Междумирью шастать, все письками мериться, у кого ралинз круче… А сами даже подтереться толком без магии не можете.
Матахри смотрела на нее огромными глазами. Вид иглы явно пугал ее больше, чем летящие в лицо камни.
— Подставляй зад! — велела ей целительница.
— Что-о?!
— А, чтоб тебя… — с чувством ругнулась Кемма.
Могучей дланью она легко перевернула больную на живот, оголила ей ягодицу и размаху всадила иглу на всю длину, по самое основание. Сразу резко и неприятно запахло больницей.
— Ой-ей-ей! — завизжала Матахри, дергаясь.
— Ничего, — безжалостно заявила Кемма. — Не помрешь. Лежи смирно, сейчас еще получишь…
Второй укол пленница вытерпела молча. Мы заставили ее выпить горячий отвар, сберегавшийся в маленьком термосе. Потом закутали в одеяло, уложили и велели лежать. Она не спорила.
Довольно скоро жар отпустил ее, и она забылась некрепким беспокойным сном.
— Неплохо было бы отправить ее ко мне в госпиталь, — задумчиво проговорила Кемма. — Там у меня возможностей больше. Но, учитывая обстоятельства, ей лучше остаться здесь. Присмотришь. Если что, вызовешь снова. У тебя хорошо получилось!
— Нданна Кемма, — виновато сказала я, — я все понимаю, мне нельзя, но…
— Но ты не могла иначе, — печально докончила она за меня, и вдруг протянула руку, погладила меня по щеке, — У тебя светлое сердце, дитя. Из тебя выйдет неплохой аль-маг… со временем.
Проводив Кемму, я вернулась к Матахри. Она спала. Во сне ее лицо разгладилось, обрело спокойную, почти детскую безмятежность. На бледной коже резко выделялись синяки, заработанные на храмовой площади. Ничего. Вскоре они сойдут…
Матахри. На старолинге имя звучало как Матах-риа Дами. В буквальном переводе это означало Дитя Согласия. Видно, крепко любили ее родители, раз дали такое звучное, доброе имя. Откуда им было знать, что за ядовитая тварь вырастет из пухлощекой лапочки-дочки?
Впрочем, сейчас, во сне, Матахри тварью не выглядела. Обычная женщина, измученная и больна. Снилось ей что-то, она металась по подушке и все стонала, пытаясь выговорить какое-то слово, но ничего не получалось. Потом она притихла, видно, лекарство подействовало окончательно. Притихла и заснула, по детски подложив под щеку ладони…