— А ты попробуй рисовать душой. Магией…
Странное, сложное чувство. Будто когда-то, очень давно, я уже пыталась рисовать именно так — без карандаша и кисти, душой, как выразился забытый ныне советчик.
Я взяла лист, всмотрелась в него. И линии ожили, обретая объем и краски…
Слепящее копье Света в моих руках, черный, как сама ночь, меч в руке молодого дорей-воина… И светлый силуэт аль-нданна чуть в стороне.
Помню! Помню! И дальше что было — помню! Это ж смех один, что я тогда выдумала, аль-нданна Баирну защищать! Да он сам кого хочешь намажет на хлеб и съест, ему, земному отражению Света, многое ведомо, и не так-то просто с ним справиться обычным воинам, пусть и владеющим мечами Тьмы.
Мастер Норк, — тот воин, с которым я тогда схлестнулась, — меня учить взялся. Сказал, что выбьет из меня дурь и сделает воином, а что я девчонка — так это у каждого свои недостатки, кому не нравится, могут удавиться… Он имел такое право. Он был родным братом моего отца!
Так у меня были все-таки родители. Мама и папа. И родной дядька…
Торопливо вытираю слезы. Не помню, почему мои родители погибли. Случилось там что-то такое… Что-то, вынудившее самого Баирну покинуть Храм и отправиться в маленький глухой предельчик горного края, чтобы лично разобраться в происшествии.
Как же мне вернуться домой, как?!
Лучше бы мне приснилось знание! Знание о том, как проложить путь в родной мир…
Из разговора заведующей с санитаром Беловым
— Анна Альбертовна! Я уже который год наблюдаю за Таней. Воля ваша, она и впрямь… ненормально ненормальная, если можно так выразиться.
— О чем вы, Сергей Анатольевич?
— О картинах. Я когда увидел… Решил, что самому уже пора к вам на прием записываться! Вы не поверите. Я и сам не поверил бы, если б своими глазами не видел… Попросите, сама пусть покажет, КАК она их рисует!
В кабинете Анны Альбертовны уютно. Фикусы в кадках, картины. Моя тоже висит, Храм Накеормая. Пошло у меня рисовальное дело, только успевай! Самое замечательное, что память оживает по-настоящему. Все, что рисую, потом уже не забываю. Даже и без картин все помню, каждый день подряд. Красота!
— Великолепные картины у тебя выходят, Танечка. Как же ты умудряешься краски смешивать? В чем секрет?
— Я душой рисую. Вот и весь секрет…
— Может, покажешь?
— Мне сон вначале увидеть надо… А у вас тут все время люди, телефон звонит. Не получится.
— Но, может, все-таки попробуешь?
— Ну… Только не мешайте, хорошо?
Может, смогу от процедур отвертеться? И вспомнить вне очереди еще один кусочек прежней жизни…
Беру листы, несколько карандашей, устраиваюсь на подоконнике. Смотрю в сплошную стену тумана за окном. Сны врываются в сознание красочным хороводом… один, другой, третий…