На миг все: и молодые воины, и старые ветераны, и светлые братья, коим сейчас больше следовало читать молитву об не искушении, и даже князь, замерли в ожидании. Как будто мы боялись спугнуть, подобно летней бабочке, это волшебную, неописуемую красоту.
Все были сражены! Особенно князь, особенно, когда ему в лоб прилетела скамеечка для ног!
— Я же сказала — ВОН! — крикнула принцесса, — оставьте меня в покое!
Благородный Герхард упал, сраженный дикой красотой и скамейкой. Не теряя времени, я поспешил к князю. Ему срочно требовалась помощь целителя, а главное, мне представилась возможность подойти и взглянуть на богиню поближе!
— Какая женщина! — в сотый раз произнес князь Герхард.
Я снял со лба господина холодную повязку и проверил шишку. Полный порядок. После молитвы и промоченной холодной водой тряпки опухоль почти спала, осталось только небольшое красное пятнышко. Да и на него уже можно было не обращать внимания. Лицо доблестного Герхарда снова олицетворяло собой идеал рыцарской красоты, а маленькие синяки, как известно, только украшают благородных воинов.
— Какая женщина! Какая небесная красота! — в сто первый раз произнес князь.
Мой духовный наставник предположил бы, что у лорда горячка. Однако я отлично понимал господина. Каждый раз, когда мои веки оказывались закрыты, на внутреннем взоре снова появлялась она! Её волосы, её глаза, её грудь! В этот момент мне, как никогда, было радостно осознавать, что я ещё не стал монахом, а стало быть, и не принял обет безбрачья. Конечно, головой я прекрасно понимал, что эта красота была для меня недостижимой. Где я — дурак простолюдин, а где принцесса? Но идеал на то и был идеалом, его не получали, им восхищались. И я восхищался.
— Деррик!? — позвал князь.
— Здесь, мой лорд! — ответил юный мечник.
— Как там мои доспехи? Начищены?
— Блестят, как солнце! — заверил оруженосец.
Князь приподнялся с ложа и оглядел свой панцирь.
— Нет, Деррик, давай-ка ещё раз! — приказал он, — в следующий раз я должен предстать перед принцессой во всей красе.
Юный мечник недовольно вздохнул, однако принялся выполнять волю лорда. Вооружившись тряпкой, присыпанной какой-то странной крошкой, оруженосец заново принялся драить доспехи. Романх хмыкнул.
— Кажется, сейчас Её Высочество не в том настроении, чтобы беседа Вашего Превосходительства прошла радужно, — заметил он.
— Да уж, — кивнул господин Герхард, — никогда с таким не сталкивался. Обычно дамы более приветливы со мной.
Скромность была неотъемлемой чертой нашего князя.
— Тем не менее, клянусь, что сражусь с самым свирепым драконом, лишь бы сиятельная Люция посмотрела на меня более благосклонно, — продолжил лорд.