— Отец, я прошу. Я что-нибудь придумаю!
— Ничего придумывать уже не надо. Я за вас все уже придумал. Эй, Лысый, явись пред мои очи.
Возле моего кресла материализовался колдун. Окаменев от страха, я смотрела на него круглыми глазами.
— Здрасте, — только и сказала я.
— Нет! — закричал Санди, бросаясь ко мне и пытаясь защитить меня…
И тут колдун бросил нам в лицо какой-то золотистый порошок.
И наступила темнота.
Очнулась я от холода. Я открыла глаза. Оказалось, я лежу на берегу Выпи, и холод от земли и воды помогает моим мозгам проясниться.
— Очнулась, — удовлетворенно сказал Лунатик. — Поднять ее.
— Санди! — кричу я.
— Далеко твой Санди, — хмыкает Лунатик. Глаза у него чуть ли не белые от бешенства. — Я его дома запер. Нечего ему тут делать.
Я кое-как встаю на ноги, кутаюсь в негреющую куртку, а в моей голове начинает звучать какой-то назойливый мотивчик.
"Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду, нагонял беду…" Откуда в моей голове закрутились строчки этого почтенного шлягера, я не знаю. Наверное, от испуга. У всех нормальных людей в ожидании смерти перед глазами проходит вся жизнь, а у меня — нате! — вспомнился какой-то древний хит с радио "Ретро-fm".
Ветер, конечно, дул, и дул весьма сильно. Но шел он не с моря. Эх, мечтала я побывать на море, да так и не довелось. И теперь уже не доведется.
Лысый, которого этот бандит нанял для того, чтобы отнять у меня жизнь, нервно курит и глядит на бурное течение реки. Чего ему-то нервничать? Не он ведь попал в такой переплет, в какой попала я.
— Что стоим, кого ждем? — мрачно спрашивает Лунатик. Сейчас он стоит в шикарной кожанке, сверкает золотым зубом и приказывает:
— Кончай ее, Лысый.
Лысый поднимает руки и начинает плести заклинание, в результате которого от меня останется кучка не поддающегося идентификации пепла. И жители города Щедрого так и не узнают, куда подевалась молодая, красивая (sic!), подающая большие надежды гадалка Вероника Рязанова. Обидно.
— Стойте! — говорю я. — Почему сразу смертный приговор? Давайте я кредит в банке возьму и выплачу вам сумму, на которую кинул вас господин Сметанин.
— Бла-бла-бла, — хмыкает Лунатик. — И эта кредит собралась брать. Это в каком же банке, интересно?
— В Сельхозбанке, например, — жалобно говорю я.
— Чикса, — говорит Лунатик. — Сельхозбанк весь подо мной ходит. Это ты у меня же кредит возьмешь, чтоб его мне и вернуть. Давай, Лысый, мочи ее.
Лысый ухмыляется, и от его улыбки хочется взвыть. Он что-то задумал, этот типичный представитель оккультизма.
— А зачем вам развеивать ее в пепел, Василий Феофилактыч? — говорит он подобострастно. — Можно же се в какую-нибудь зверушку превратить. Например, в хомячка или игуану. Игуана — это модно.