Я почему-то с самого начала подумал, что карбюратор засорился не случайно…
Баню явно построили совсем недавно — то ли старая сгорела, то ли чем-то не устраивала хозяйку. Стояла она на самом берегу, и прямо из мыльни можно было сигать в водичку. Мне показалось, что там совсем мелко, — но это был лишь обман зрения.
В предбаннике горела синяя китайская лампочка, которая днем заряжается от солнца, а в мыльне и парилке свет был только от окошек размером в лист А4. Впрочем, глаза быстро привыкли…
Ладили баньку с любовью и для себя. Доски подогнаны и заглажены-зашлифованы до ласкающей кожу округлости. Поначалу я сторожился заноз, а потом понял, что здесь можно хоть твист босиком выплясывать, хоть брейк-дансом заниматься (если ноги подожмешь, чтобы в потолок не воткнуться). Ни ступням, ни лысине ничто не грозит. Сам я брейк не понимаю, но когда на голове юлой вертятся — это впечатляет. Про твист, если честно, я знаю еще меньше: в каком-то старом фильме толстый смешной Евгений Моргунов тушил сигаретные окурочки то левой, то правой ногой, а потом грациозно (при его туше!) завертелся на обоих носках одновременно и пошел собирать деньги. Это были курсы по обучению твисту.
А вы заметили, что мне все время хочется говорить не про существенное, а про сопутствующее — что к слову подумалось, вспомнилось, пришлось? Я, когда это засек, сильно раздражался поначалу. Потом понял, что неспроста. Потом пользоваться начал. Из всякой фигни, которая никакого отношения к делу не имела, я выкрутил, откуда лезли ассоциации, а уже из этого навспоминал другой фигни, и вот ее я именно видел, в том или ином качестве. Почему сейчас об этом вспомнил? Откуда твист с брейк-дансом — пока я деревянные плахи-то с восхищением оглаживал, разглядел, что вдоль всех четырех стен парилки, в том месте, где в наших квартирах плинтус, выжжен простенький значочек: перевернутая свастика. На всякий случай поясняю: к фашистам это никакого отношения не имеет, символ — один из древнейших в мире, используется исключительно на пользу, и я бы не удивился, если бы весь ведьмачий дом был им расписан заместо обоев. А вот так, чтобы на стенках в бане, да еще у самого пола, — это странность. И когда я в эту странность вгляделся, в очень похожие, но не одинаковые значки, каждый выжжен не клеймом, а от руки и через неравные промежутки, самую малость неравные, меня вдруг повело, закружило, черные каракули сдвинулись с места и в один удар сердца понеслись в хороводе…
Я не перегрелся. Я по полу ползал, где прохладнее всего. А когда из этой круговерти выпрямился, башкой в самый жар, — так в башке даже прояснело. И пришло высшее понимание: ты сюда париться пришел — парься.