– Джордж, – спокойно заговорила донья Исабела, глубокое душевное волнение которой выдавала только высоко вздымавшаяся грудь. – Неважно, кто этот человек. Ты обязан ему жизнью. Не будь его, ты лежал бы сейчас мёртвым на той аллее в Ла-Аче. А ты хочешь решиться на такой позорный поступок.
– Позорный? Черт возьми! – И Ферфакс снова разразился отталкивающим пренебрежительным хохотом.
– Ты просто ничего не понимаешь. Долг каждого честного джентльмена выдать властям этого грязного пирата.
В чёрных глазах девушки, в упор устремлённых на него, появилось презрение.
– И ты ещё говоришь о честности! По-твоему, честно продать человека, который спас тебе жизнь, за пятьдесят тысяч? Тогда честен и Иуда, предавший Спасителя за тридцать сребренняков!
Сердито глада на девушку, Ферфакс, подобно всем негодяям, тотчас же нашёл аргумент, оправдывающий его поведение.
– Если тебе это не нравится, то можешь винить себя. Не потеряй ты своих драгоценностей, мне незачем было бы идти на это. Где ещё я возьму деньги, чтобы заплатить Тиму и его команде, закупить провизию на Ямайке и подготовить «Цаплю» к плаванию через океан?
– Так вот оно что! – В её голосе послышалась нотка горечи. – Значит, всему виной потеря моих драгоценностей? Que verguenza![134] – Рыдания сотрясли её. – Dios mio, que veltad! Ay de mi![135] – И девушка, несмотря на своё отчаяние, все ещё питавшая слабую надежду, схватила его за руку и взмолилась:
– Хорхито!..
Но мистер Ферфакс, как вы, должно быть, поняли, не отличался терпеливостью. Желая прекратить мольбы своей возлюбленной, он отшвырнул её с такой силой, что она ударилась о переборку. Его злобный нрав проявился во всей красе, чему немало способствовало то, что резкое движение вызвало новый приступ боли в раненом плече.
– Довольно скулить, девчонка! Черт бы тебя побрал, из-за тебя моя рана снова начнёт кровоточить. Какого дьявола ты суёшься в дела, в которых ничего не смыслишь? Неужели ты до встречи со мной не мала, что мужчины не любят, когда к ним без толку цепляются? – И он повелительно закончил свою тираду.
– Иди спать!
Так как девушка стояла неподвижно, побледневшая, испуганная и не верящая своим ушам, то Ферфакс, раздражённый молчаливым упрёком, светившийся в её взгляде, бешено заорал:
– Ты слышала, что я сказал? Иди в постель, черт побери! Ступай немедленно!
Девушка сразу же вышла, не произнеся ни слова, что пробудило в Ферфаксе подозрение. Словно забыв о своей ране, он осторожно слез с койки и, шатаясь, добрался до двери, успев увидеть донью Исабелу, проскользнувшую в каюту напротив, и услышать приглушённые рыдания, доносившиеся из-за закрытой двери.