— И слава Богу! — неожиданно категорично отозвался отец Леонид.
Теперь уже перекрестился Георгий.
— … но и без дела не сидел и, считаю, в своей профессии состоялся. А теперь вот здесь…
С улицы донесся шум мотора. А уже через пару минут к честной компании присоединился Михаил. Обошлось без «штрафной», но отец Леонид и Георгий заставили его прочитать: «что-нибудь из Фета». Это было немного умилительно: деревенская изба, за столом — священник, писатель, артист и фермер. В отличие от других у фермера не было бороды, но были огромные, рабочие руки, широкое добродушное лицо и какая-то по детски доверчивая улыбка. И вот этот человек стал читать:
Шумела полночная вьюга
В лесной и глухой стороне.
Мы сели с ней друг подле друга.
Валежник свистал на огне.
И наших двух теней громады
Лежали на красном полу,
А в сердце ни искры отрады,
И нечем прогнать эту мглу!
Березы скрипят за стеною,
Сук ели трещит смоляной…
О, друг мой, скажи, что с тобою?
Я знаю давно, что со мной!
— Вот, такие стихи, — закончив читать как-то виновато произнес Михаил.
— Скажите, — Покровский даже подался вперед, — а почему вы прочитали именно это стихотворение?
— Не знаю. Правда, не знаю. Может быть… Мне вчера доски привезли. Много досок, я строительством помаленьку занимаюсь. Так пришлось потом полночи эти доски к дому перетаскивать.
— Не понял, Михаил. А днем нельзя?
— Да вы что? Сразу же украдут.
— Кто?
— Да свои же, соседи. Вот, сбился, о чем мы?
— О стихах, друг мой, — улыбнулся Георгий.
— О стихах… Таскаю я, значит, доски. Темно, ветер, березы скрипят…
— Понятно.
За разговором незаметно шло время. Покровский посмотрел на часы и ахнул: был уже четвертый час ночи.
— Народ, а мы не слишком…
— Ни о чем не беспокойся, Арсений, — вот так просто отец Леонид перешел на «ты» с Покровским, — тебе сейчас хорошо?
— Очень.
— Так давай ценить это. А выспаться — всегда успеем. Ты лучше…
— Что? Говорите.
— Утром заметил, что ты написал что-то. Стихи мы уже слушали, может, прозу послушаем?
— А к месту ли? — Покровский был в нерешительности.
— А по-моему лучшего места для первой читки не придумаешь. Мы не сентиментальные барышни, а серьезные мужики, деликатничать не будем, — говорил отец Леонид серьезно, но глаза его смеялись, — понравится рассказ — так прямо и скажем, не понравится — тоже не смолчим.
— А откуда ты, батюшка, знаешь, что это рассказ?
— Так ведь для романа листков маловато будет.
— Да и роман нам за ночь не осилить, — поддержал друга хозяин дома.
— Убедили. Правда, я не правил его, даже не перечитывал… Короче, он откашлялся, — «Фекла». Так рассказ назыается. И чтение началось: