Матери сказал Георгий:
«Златокузнецом я не буду,
Хочу в овчары я, мама,
Пасти овец на лужайке,
Играть на медовой свирели!»
Бьется мать, решить не может
И сняла монисто с шеи,
И купила мать, купила
Двенадцать овец годовалых,
Посох и свирель пастушью.
Как повел Георгий стадо,
Он завел его в чащобу,
На краю он остановился,
Как увидел он, увидел —
Лес горит с четырех концов.
На дереве змейка пищала,
Георгию говорила:
«Георгий, сирота Георгий,
Покуда еще глуповатый,
Свирель подай мне, Георгий,
Спаси меня от пожара».
Отвечал змее Георгий:
«Змейка, ущельная змейка,
Как же мне подать свирель,
Если я боюсь тебя, змейка.
Змейка, ты меня укусишь».
«Подай, Георгий, свой посох,
По посоху проползу я
И спасусь от пожара».
Протянул Георгий посох,
Проползла по посоху змейка,
Так она спаслась от пожара.
И Георгию сказала:
«Ты иди за мной, Георгий!»
И Георгий повел стадо.
Завела в середину леса,
Вырвала ему дерево:
«Бери, оно плодовитое.
Трижды в год плоды родит:
Золотой — на каждой ветке,
Грошик — на каждом листочке,
На вершине — яблоко золотое»,
У Георгия были соседи,
Царю они рассказали,
Царь позвал Георгия:
«Что бы Георгий ни делал,
Ко мне пусть немедля приходит!»
Встал и пошел Георгий,
Издали царю поклонился,
Честь воздал, подойдя поближе.
Царь сказал Георгию:
«Георгий, сирота Георгий,
Твое плодовитое древо
Трижды в год родит плоды:
Золотой — на каждой ветке,
Грошик — на каждом листочке,
На вершине — яблоко золотое.
Не тебе оно подобает.
Подобает древо это
Царскому двору мощеному!»
Георгий голову повесил,
Стал ронить мелкие слезы,
К себе домой вернулся,
Выкопал плодовитое древо,
Перенес его к царю,
Посадил его, посадил
На мощеном царском дворе.
Год минул — древо засохло.
Георгия царь вызывает:
«Возьми древо, Георгий,
Для меня оно не к счастью,
Для тебя же оно — к счастью».
Забрал Георгий древо,
И отнес домой Георгий.
У него на дворе мощеном
Древо прижилось,
Прижилось и пустило:
Золотой — на каждой ветке,
Грошик — на каждом листочке,
На вершине — яблоко золотое.