— И ты решил больше всю жизнь не пытаться? — только и спросил. Маркграф посмотрел на него и ничего не ответил. — Господи, Ниард, тебе было четырнадцать лет, ты ничего из себя не представлял и был никем, сейчас ты маркграф, зять графа, хозяин замка и сеньор, и из-за какой-то дуры ты ставишь на себе крест? Когда-нибудь всё изменится. Ты встретишь нормальную женщину, и она поймёт тебя…
— Не надо, пожалуйста! — Ниард перебил его, выставив ладонь, поднялся на ноги и подошёл к барону. Упрямо смотрел сверху вниз на смущённого взрослого мужчину, который годился ему пусть и не в отцы, так в дяди. — Теперь вы пропустите меня?
Барон сделал шаг в сторону и пропустил молодого маркграфа в дверь, сам остался стоять на месте, долго глядел в какую-то точку на полу. Потом тяжело и медленно вздохнул. За витражным окном начал заниматься рассвет.
Впервые в жизни барон Дарл почувствовал себя беспомощным, как мальчишка, как когда-то в детстве.
* * * * *
Ниард нашёл её в саду под старой грушей, так ему указали служанки. Оказывается, Вэллия очень часто бывала тут, читала молитвенник на свежем воздухе. Особенно сейчас, когда цвела старая груша, и корявые ветки, эти тонкие страшные пальцы, покрылись белыми нежными цветами. Большинство деревьев в саду уже отцвели и осыпались, а груша ещё держалась. Это дерево, видно, было очень старым, замшелый ствол уже скрутило, и, искривлённый, он продолжал расти и цвести каждую весну.
Именно здесь, под цветущей грушей, на маленькой лавочке очень часто с наступлением весны и проводила время маркграфиня Вэллия. Ниард нашёл её и встал рядом, положив ладонь на ствол груши почти у самого лица. Шершавая кора громко скрипнула под пальцами, и Вэллия обернулась, закрыла молитвенник не глядя, заложив палец там, где читала, со вздохом опустила плечи.
— Не бойся, это я. — Он понял, что напугал её своим появлением. — Я искал тебя.
— Что-нибудь случилось? — Вэллия смотрела ему в лицо снизу вверх.
— Я хотел поговорить. Твой дядя подал мне хорошую мысль, я обдумал её за несколько дней… — Вэллия поджала губы, понимая, что всё будет касаться её, но не промолвила ни слова. — Я подумал, если ты хочешь, если всё ещё хочешь, я могу развестись с тобой и сам отпустить тебя в монастырь. Может быть, конечно, я не смогу дать за тебя столько земель и денег, как дал бы твой отец, но, если ты всё ещё этого хочешь, это можно устроить…
— Ты собрался снова жениться?
Он немного растерялся от её вопроса и повёл подбородком.
— Нет…
— Я мешаю, да? Если планируется свадьба, если нужна другая хозяйка и мать, я всё понимаю… — Она почувствовала, как начали дрожать пальцы и подбородок. Господи, за эти месяцы она уже успела привыкнуть к этому замку, к этому окружению, неужели всё опять менять? — Конечно, тебе нужна другая женщина и жена… Я всё понимаю, нужны наследники, сыновья… Давно уже пора было.