При мыслях об этом Вэллия стиснула виски кулаками. Нет, Господь не допустит этого. Губы сами собой шептали девяностый Псалом. Скоро придёт отец с войсками, и они отобьют Берг у людей Лиона. Берг выдержит, и люди выдержат, и она, Вэллия, тоже выдержит. Она справится, она найдёт в себе силы, она и так не показывает никому, что падает духом. Да, она стала проще одеваться… Ну, не может же она при женщинах-крестьянках, оставшихся без дома, щеголять в дорогих платьях и драгоценностях. Кому нужны сейчас эти причёски и вуали? Хочется забраться под тёплое одеяло и забыться сном, а проснуться, когда всё закончится.
Совсем другое дело баронесса Лоран. Уж та всегда выглядит безупречно. Правда, она не ходит к людям, не посещает беженцев, как это делает Вэллия, она может себе позволить и платья, и причёски, и драгоценности. Лоран занимается мальчиками, читает им, играет с ними, она отвлекает их от войны. У Вэллии своих детей нет, может, поэтому ей жалко чужих.
Открылась дверь, но Вэллия даже не пошевелилась, только взгляд перевела. Это был Ниард. Вэллия удивилась. Он редко заходил в спальню — практически ни разу за эти дни. Всё время где-то в других комнатах, в кабинете, у дяди Дарла, они всё больше вместе, всё что-то обсуждают с важным, занятым видом. Вэллия не вмешивалась, понимала. У вас дела, что уж там, мешать зря.
— Ты здесь? — он спросил первым. — Я искал тебя.
— Зачем? — Вэллия смотрела на него снизу вверх, подняв лицо. Они редко встречались, редко общались. Да и пустыми казались все разговоры, любые темы, кроме войны.
— Я подумал, ты лучше всех знаешь, как обстоят дела. Насколько нам хватит запасов? Сколько ещё мы можем продержаться?
Вэллия долго молчала, и Ниард прошёл к ней, сел рядом на холодную постель. Ответила ему шёпотом:
— Я не знаю. Надо спросить Геллу, она следит за запасами муки и зерна, все ключи я отдала ей… У нас ещё есть крупы, просо и овёс, у нас ещё есть скот… Ниард, что вы задумали? Где дядя Дарл?
Она смотрела ему в лицо, в тёмные серьёзные глаза, и видела, что он стал совсем чужим, взрослым и незнакомым. Он похудел, под глазами тёмные круги пролегли, скулы обострились, на щеках — трёхдневная щетина. Волосы тонкими влажными прядями лежали на лбу. Все махнули на себя рукой. "Неужели и я выгляжу так же запущено?" — подумала Вэллия и шепнула:
— У тебя волосы мокрые…
Ниард тряхнул головой, сбрасывая капли воды на свои плечи, одежду, на лицо Вэллии, ответил:
— Попал под дождь… Плащ я сбросил, а голова мокрая.
— Заболеешь… — пожалела его Вэллия, и поняла вдруг, как соскучилась она по нему за эти дни, как боялась, когда по замку пускали слух, что лионцы пошли на штурм, а он где-то там, на стенах.