— Прошу вас… Не убивайте его…
Алдор скривился, как от внезапной головной боли. Глупец! Как он мог? Выставил свои чувства напоказ, думал, она поймёт. Рассказал ей всё, о чём себе даже боялся признаться. Глупец! Жалкое посмешище. О чём только думал? О чём думал?
Он резко развернулся и ушёл. Вэллия проводила его глазами, полными слёз, и откинулась спиной к стене. Губы шептали:
— Господи… Господи, умоляю, пожалуйста, сохрани ему жизнь… Умоляю…
Руки сами собой сцепились в замок. Останови его, Господи, не дай лишить жизни.
* * * * *
Весь следующий день Алдор чувствовал себя скверно, словно сделал что-то очень плохое, за что будет просить прощения всю жизнь.
Ну, и понесло же его этой ночью. Что он говорил, что делал — безумие. Это надо же было предложить ей такое! Убить маркграфа, сделать её своей женой. Разве об этом говорят? Безумие! Полное безумие! Да если об этом граф узнает…
Он ведь хотел поговорить с ней совсем о другом. Он хотел узнать про баронессу, про их подмену, а о чём говорил? Боже мой…
Понятное дело, что она никогда бы не согласилась стать его женой, после того, что было. Это он украл её из дома, это он таскал её по лесам, это он воспользовался её болезнью и изнасиловал против её воли. Это он пришёл сюда с войсками врага, по его совету был взят Берг, был убит её дядя, барон Дарл. Конечно, она никогда не простит его. Просто сегодня ночью он выставил себя дураком.
Весь день он проходил словно в воду опущенным, мало разговаривал, всё думал о чём-то, стараясь остаться один. Он ждал следующей ночи, хотел опять встретиться с ней и поговорить. Он еле дождался темноты, когда полупустой замок погрузился в сон.
Вэллия не спала, словно снова ждала его. На столике горела свеча, и свет её осветил лица встретившихся молодых людей.
Вэллия долго молчала, вглядываясь в его лицо, будто пыталась понять, что на этот раз ждать от него. Она уже боялась спрашивать про маркграфа, словно боялась спугнуть. Но Алдор сам заговорил о другом:
— Сегодня граф разговаривал с баронессой, то есть, с вами. — Вэллия вскинула брови, безмолвно спрашивая: "и что она сказала ему?" Алдор продолжил:- Конечно же, она ничего не сказала. Она не открылась, что она не маркграфиня, и она ничего не знает про осеннее похищение…
— Граф спрашивал об этом? — Вэллия удивилась.
— Конечно. Он думает, что ваш отец придумал это всё, чтобы выставить графа похитителем и лжецом.
Вэллия отвернулась, вот что, оказывается, граф до сих пор не знает про это похищение.
— Вы были там сами, у баронессы?
— Конечно.
— Как она держится? Как её разместили? Вы не делали ей больно?