— Столько вопросов. — Алдор улыбнулся одной стороной губ.
Вэллия смотрела на него. Сегодня он был совсем другим, холодным и официальным, будто вчерашней ночью к ней приходил совсем другой человек. Вчера им двигала безумная страсть, а сегодня — трезвый расчёт. Таким, сегодняшним, она его ещё знала, помнила, но вчера, вчера это было что-то новое.
Они молчали, глядя друг на друга. Видно, Вэллия уже готовилась ко сну, волосы её распущенными лежали на плечах. Анна и мальчики спали в соседней комнате, и здесь, сейчас, Вэллия была одна с этим человеком. Вспоминая его вчерашним, она могла ожидать чего угодно, если он набросится на неё, вряд ли она что-то успеет сделать.
Он — победитель, будущий хозяин Берга, он может позволить себе многое. Она же — только пленница, она и малолетние сыновья барона Гердиса.
— Что будет с ней? — спросила Вэллия шёпотом.
— С баронессой? — переспросил Алдор. — Пока ничего, надеюсь; не думаю, что граф решится на пытки. Мне кажется, он поверил ей сегодня. Никто её не воровал, про похищение она ничего не знает… — Вэллия перебила:
— Для вас это лучше, правильно?
— Что? — Он хотел, чтобы она сама это сказала.
— То, что никто нечего не знает. Вы же скрыли от графа то, что сделали? Он не посылал вас, это была ваша инициатива.
— Это была моя личная месть. — Голос его стал холоднее, слова — отрывистыми.
— А где, кстати, ваш друг, Корвин, кажется? — При воспоминании о нём лицо Вэллии исказилось болью. О, она до сих пор ненавидела его и боялась.
— Он мне не друг, он был моим слугой…
— Был? — Она удивилась.
— Его нет здесь, сейчас у него другой господин, он поехал на встречу с вашим отцом…
— И, надеюсь, найдёт там смерть, — она перебила его, продолжив за него. Алдор молча смотрел ей в лицо.
— Зря вы так, Корвин хороший слуга, и лучшего ещё поискать.
— А говорите, что он не был вашим другом.
— Значит, был, — согласился он с её доводами. Да и что уж там, конечно, был, он всегда был чем-то большим, чем слуга, хороший боевой товарищ, друг, что прикроет спину. Он и сейчас всё ещё переживал за Алдора и предвидел то, что произошло, предвидел эту их встречу. — Почему вы не уехали к отцу? Это было бы разумно. Зачем было оставаться здесь?
— В Берге оставались родные мне люди, самые родные.
Она не стала называть их, чтобы не вызвать новую вспышку у рыцаря из Лиона. Алдор согласно кивнул.
— А отец?
— Что отец? — спросила вопросом на вопрос. — Мой отец сделал вид, что ничего не знает о Берге, о князьях, о вас.
— Вы сказали ему?
— Мне пришлось. Он только назвал меня безумной. И про вас и вашу семью он сказал, что ничего не знает.