— За тобой? А, ты об этом… нет. Я не Смерть. Я лишь отмеряю время. Хотя иногда нас путают… путали раньше, когда у нас еще были капища. Случалось, их строили в честь одной из нас, а поклонялись в нем другой. Мы не ревновали — тогда это не имело значения. Теперь — тем более.
— Значит, боги все-таки существуют…
— Я не знаю. Это люди называли меня богиней… Ты, кажется, разочарован? Ты не верил в богов? Хотя бы в вашего нового бога?
— Если бы я верил… мне пришлось бы восстать против такого бога… а я слишком ленивый.
Арья Хайша улыбнулась, но почти сразу улыбка исчезла с ее прекрасного лица.
— Ты боишься?
— Не знаю, — подумав, признался я. — Наверное, нет. Боялся бы — ходил бы пешком и ел обезжиренный йогурт. Страшно терять что-то важное, а в моей жизни нет ничего такого… Жаль только — вот так внезапно. Не успел… хотел в настоящее путешествие — на мотоцикле в Китай. Или в Индию. Или в Африку… Все откладывал на потом. Знал бы… А в общем-то все равно.
— А я боюсь, — неожиданно призналась Арья Хайша. — Прожила столько, сколько люди и не мечтают, а все равно страшно.
— Разве боги умирают?
— Да. Когда в нас перестают верить, мы лишаемся силы. Когда люди про нас забывают совсем — мы исчезаем.
— Про тебя забыли?
— Да. Уже давно. Сейчас от меня осталась лишь тень былой силы. Я привязана к этому лесу, к последним сохранившимся развалинам моего капища. Все мои подданные — горстка бестолковых одичавших анахаи, это они тебя нашли и позвали меня. Для этих крох я по-прежнему могущественная богиня. А я даже появляться теперь могу лишь ночью. Скоро от меня ничего не останется.
— Жаль… Я бы хотел помочь, но — сама видишь… Могу, правда, обещать, что буду верить в тебя до конца жизни. С этим проблем явно не предвидится.
— Ты смеешься?
— Извини… просто это действительно смешно — умирающий человек встречает умирающую богиню… Извини.
— Ты странный человек. Ты умираешь и смеешься над собой. Ты смеешься надо мной, но я чувствую, что на самом деле тебе меня жаль.
— Думаешь, так не бывает?
— Обычно люди в такой момент беспокоятся о себе. А если и вспоминают о богах, то только чтобы попросить помощи.
— Какой теперь смысл? Кажется, я могу позволить себе роскошь больше не думать о себе. Или ты способна меня исцелить?
— Нет. Даже раньше, при всем моем могуществе, исцелять людей было не в моей власти. Я — Священные Ножницы. Могу лишь обрезать нить.
— Почему же ты медлишь? Обрежь мою…
— Не знаю. Я не хочу, чтобы твое время истекло.
— Брось! Мне кранты. Даже я сам это чувствую.
— Не хочу. Если твое время действительно истечет, здесь сразу объявится моя сестра. Правда… она и так придет. Даже если бы я не захотела обрезать твою нить, она бы все равно взяла тебя — она-то с каждым столетием становится все сильнее. Я уже ничего не решаю. Я стала бесполезным призраком…