— Это дело, — одобрил старичок, — тебе и рассказывать.
— А пойдете вы, сынки, — начала старуха, — все лесом да лесом, верст пять али шесть. После лес-то кончится, пойдут поля да степи, конца-края им не видно. Там уж вы, милые, поспешайте — к вечеру надо добраться вам до сторожки деда Троегора, а живет он больно уж далече. Бобылем век коротает, ни жены, ни детей — никого нет, пес да коровок пара — вот и вся его семья, все хозяйство, значит. У него и заночуете, да еще передадите, слышь, гостинец от нас — корзину с ягодами лесными, вот уж он обрадуется. А поутру, как встанете, испросите у Троегора дорожку к самому ко змеиному логовищу. Он вам и покажет тропинку нужную. Вот по ней и ступайте, да только останавливаться не вздумайте — до самой пещеры змеиной не будет нигде жилья ни человеческого, ни звериного. Через степь да лес, через три реки да одну гору дорога вас проведет. А уж как с горы спуститесь, то увидите пещеру глубокую. Там и живет змей о двенадцати головах.
Старуха замолчала, пытливо посматривая на гостей — не испугаются ли? Но испугался один только кот, еще крепче вцепился в Андрея и что-то тихо бурчал под нос.
— Спасибо вам, добрые хозяева, — поклонился Вертодуб в пояс. Поклонились и Витомысл с Андреем. Баян, не ожидавший такого от стрелка, кубарем скатился на пол.
— В дорогу, сынки, — махнул старик рукой, — не теряйте зря времени, спешить надобно.
Старуха протянула большую корзину, завязанную белым платком:
— А вот и гостинец для Троегора.
— Спасибо, — еще раз поклонился Витомысл и взял корзину.
Молодцы попрощались с лесавками и, снова поблагодарив, вышли вон со двора. Путь предстоял неблизкий, солнце уже успело подняться довольно высоко, а сколько перст надо было отмахать до деда Троегора, никто толком не знал. Тропинка, начинающаяся у самого дома лесавок, была узкой, идти по ней можно было только гуськом. Первым вышагивал Вертодуб, за ним шел Витомысл, а самыми последними топали кот со стрелком, причем Баян то упрашивал Андрея взять его на руки, то жаловался на нелегкую жизнь, а то просто просил покушать.
— Замолчишь ты или нет? — взмолился наконец стрелок, — Сколько же можно ныть? Где я сейчас еду достану? Мы же завтракали недавно!
— Ага, недавно, — нудным голосом бурчал кот, — поднялись ни свет ни заря да скушали по ложке каши!
— Ты один полную крынку молока выпил, — увещевал стрелок, — чего тебе еще надо?
— Крынку! — возмутился кот, — Да я же от нее и пострадал безмерно! У меня теперь от таких переживаний аппетит пропасть может!
— Это хорошо бы, — вздохнул Андрей.