Кот, измерив его негодующим взглядом, продолжил:
— Из родного дома забрали бедного котика! Разобидели да умучили, голодом изморили, жаждой истомили! Ой, увижу ли я еще родную свою сторонушку, покушаю ли я еще когда досыта! Увели меня злые люди во чужую сторонушку, душу они из меня вынули, в землю зарыли заживо!
— Слушай, — с тихой яростью прошипел стрелок, — ты что несешь? Кто тебя забирал? Ты сам пойти согласился!
— Да, согласился, — слезливо протянул Баян, — а знал ли я разве, что придется мне переносить такие тяготы да невзгоды?
— Какие еще тяготы?! Ты почему во дворце у Кусмана не остался?
— А что я там забыл? — махнул лапой кот. — Живут бедно, кушают плохо. Конечно, на такое царство любой напасть горазд!
— Тьфу на тебя! — окончательно разозлился стрелок и решил больше с котом не связываться — пущай себе говорит что хочет.
Баян же, убедившись в черствости Андрея, прошмыгнул вперед к Витомыслу и начал жаловаться уже ему. Витомысл слабо застонал и едва поборол искушение удушить проклятого кота.
— Не кормят, не поят, — выл Баян, — обижают!
— Слушай, — догнал стрелок Вертодуба, — что-то он совсем нынче разошелся, никак и в самом деле так на него крынка подействовала. Тебя он вроде больше слушается, будь другом, сделай ему внушение.
— Угу, — кивнул Вертодуб и вдруг, остановившись, рявкнул так, что с деревьев посыпались сучья и шишки: — Баян!
Кот от неожиданности так и плюхнулся навзничь, не зная, откуда ждать беды.
— Баян, — продолжил Вертодуб уже чуть потише, — если ты еще раз пикнешь или начнешь жаловаться — я тебе все уши оборву, так и знай.
— Понял, — быстро сказал кот и, понурив голову, поплелся следом за Андреем.
Лес и в самом деле протянулся на шесть верст, высокие сосны сменялись разлапистыми елками, встречались и величавые дубы, вершины которых терялись где-то у самого солнца. Приходилось шагать и через небольшие болотца, заросшие телорезом и осокой. Словно языки пламени торчали рыжие головки стрелицы. Вертодуб смело шагал по кочкам, Андрей то и дело хватался за стволы тощих осинок. Тяжко вздыхал кот, проваливаясь в болото по самое брюхо, но помощи просить не решался, опасаясь гнева Вертодуба.
Наконец лес закончился, и молодцы, порядком помятые и промокшие, потопали дальше. Впереди, насколько хватало глаза, расстилалась ковыльная степь, которой, казалось, не будет конца. Солнце уже перевалило за полдень, времени оставалось все меньше, поэтому трое друзей, не считая кота, прибавили шагу. Не успев еще как следует обсохнуть после странствий по болоту, все снова были насквозь мокрые, на этот раз от пота. День был на редкость жаркий, но отдыхать было некогда.