— И что это такое? — спросил Витомысл, когда немного пришел в себя от удивления. — Зачем?
— Вот и мне интересно, — почесал исцарапанную шею Андрей, — на кой эдакие ягодки старому бобылю сдались?
— Может, знахарь какой? — предположил Витомысл, — Только я ни разу не слыхал, чтобы лесавки с лекарями да целителями имели дело.
— Да, загадка… — прищелкнул языком стрелок. — А знаете что, братцы? Давайте-ка закроем корзинку, ну ее к лешему. Сказали отнести — вот и отнесем, а зачем, для чего — это уж не наша задача. Пущай этот дед Троегор сам разбирается.
— Хорошо, — кивнул Витомысл, — только сразу говорю — я это добро больше не потащу. Есть желающие?
— Давай сюда, — усмехнулся Вертодуб, — эвон ты какой, оказывается, неженный!
Витомысл покраснел и, завязав корзину платком, молча подал ее Вертодубу. Пошли дальше.
Как ни странно, но полей, обещанных лесавками, все не было и не было, а судя по тому, что тянулась степь до самого горизонта, их не было и в помине. Давно уже высохла промокшая под дождем одежда, кот гонялся за бабочками и обкусывал какие-то травинки. Солнце припекало все жарче и жарче, разговаривать было лень, и путники молча шагали и шагали через бесконечную степь.
— Эх, — неожиданно громко воскликнул Вертодуб, — да когда мы уже придем куда-нибудь!
— Когда-нибудь придем, — пожал плечами стрелок.
— Это да, — вздохнул Вертодуб и снова замолчал.
Молодцы шли версту за верстой, солнце неспешно двигалось к западу. Обещанных полей так и не встретилось, а между тем день уже клонился к вечеру.
— Может, мы с пути сбились? — тревожно предположил Андрей.
Витомысл с досадой на него посмотрел:
— Не надо нам такого, и думать не смей. Надеяться надо всегда на лучшее.
— Ладно, — вздохнул стрелок и вдруг увидел впереди что-то черное. — Смотрите-ка! А это что такое?
Путники присмотрелись, но ничего не разглядели, так как расстояние было слишком велико. Но, пройдя еще с полверсты, стало ясно, что Андрей первым приметил небольшой домик, окруженный забором.
— Наконец-то, — заулыбался стрелок во весь рот, — а то я уже вовсе отчаялся!
И не успело еще толком стемнеть, как добры молодцы уже стояли на крыльце затерянного в степи домишки и стучали в дверь.
— Это кто там? — удивились за дверью. — Кто пожаловал?
— Тебе лесавки велели привет передать, — сказал Витомысл, — дед Троегор, так ведь?
Дверь поспешно отворилась, и на пороге показался здоровенный мужичина с окладистой белой бородой. Был он далеко не молод, но все еще крепок и плечист, длинные волосы стягивал кожаный шнурок, а выцветшие голубые глаза блестели юношеским задором.