Мальчишка, заметно побледнев, молча встал и зашагал сквозь помятые с утра кусты.
— Разговоры по душам? — сквозь зубы спросил Аира.
— Это что, все правда? — спросил шокированный Крокодил. — Про Тень, воображаемых мужей и все такое прочее?
— Закрой рот, — сказал Аира с такой яростью, что Крокодил отпрянул.
Небо окончательно прояснилось. Солнце стояло в зените, но влажная дымка никуда не девалась. Плетеные сараи, хранилища инструментов и амуниции, топливо, сложенное пирамидками у костра, бочка с деревянным ковшом, бак с мусором, навесы над гамаками — все утопало в горячем банном тумане.
— Все здесь? — Аира окинул взглядом запыхавшихся мальчишек, бегом вернувшихся от реки. — Первая группа прошла испытание, надеюсь, вам повезет не меньше. За мной — не отставать — побежали!
И он сорвался с места, легко и буднично, как обычно.
Навстречу, сторонясь на узкой тропинке, брели счастливцы из первой группы: у Полос-Нада подбородок был в блевотине, Данин-Рам, бледный до синевы, надсадно кашлял, держась за горло. Прочие выглядели не лучше; Крокодил почувствовал холодок между лопатками.
Что теперь?
* * *
В этой части леса было темно даже в полдень. По тропинке недавно ходили: рассеченные лианы свисали, как рваные кабели, мятые листья и цветы валялись под ногами. Верхушки кустарника колебались на уровне глаз, кроны смыкались высоко над головой, жесткая трава поднималась дыбом, как ее ни топтали. Вслед за остальными Крокодил прошел в широкую древесную арку, похожую на ворота, и остановился, в очередной раз пораженный.
Растения, заселившие эту поляну, язык не поворачивался назвать деревьями. Это были скульптуры безумного ваятеля, похожие одновременно на людей и животных, на танцующих шутов, на молящихся уродов, на языки пламени и струи воды. Зеленые, желтые, красно-коричневые, они были покрыты чешуей и мхом, корой и гладкой блестящей пленкой и располагались почти идеальным кольцом. В центре зияло пустое пространство, истоптанное множеством ног. На нем, как битая посуда, валялись в беспорядке осколки не то хитиновых панцирей, не то пестрой яичной скорлупы. А выше, там, куда растения-скульптуры тянули руки, щупальца, лапы и языки, в сетке сплетенных лиан покоились бурые, покрытые грязными перьями шары, и оттуда доносилось низкое воркование, похожее на гудение трансформатора.
Аира стукнул ножнами тесака по дереву-скульптуре, удивительно похожему на танцовщицу с тремя ногами. Дерево задрожало, дрожь прокатилась по поляне, сетка лиан над головой завибрировала, как струны, воркование сделалось громче. На стволе растения открылось дупло; Аира сунул в него руку по локоть и с явным усилием вытащил длинный мясистый побег, похожий на гигантского дохлого червяка или на мягкий шланг.