— А что у него за требования? — поинтересовался задумавшийся Квашенников.
— Стандартные. Свободный выход, машина, деньги, заложники…
— Заложники… какая прелесть… — довольной кошкой мурлыкнула незаметно приблизившаяся София. — А можно мне быть заложницей? Это так интересно… И она весело тряхнула головой, рассыпая по плечам белокурые волосы и старательно изображая из себя 'гламурную блондинку'.
— У него в руках граната. Даже если он сгорит мгновенно, — не факт, что граната не взорвется, — обернулся к ней Квашенников.
— Ну и что? Братик, помнится, как-то заявлял, что теоретически, его подарок способен защитить даже от атомного взрыва… Надеюсь, карманной термоядерной боеголовки у этого вашего чеченца нет? И вообще, я тоже хочу убить бандита! А то вот, волки развлеклись, ваши ребята тоже, одна я как дура, стою без добычи. — София задорно улыбнулась, капризно надувая губки, и Квашенников непроизвольно вздрогнул, вспоминая характеристики, данные ФСБ-шными аналитиками на эту милую красавицу-блондинку.
— 'Сверхагрессивная психопатка, могущая, но не желающая контролировать свою злобность' — вот что красной нитью сквозило в выводах одного из штатных психологов, решившего, на свой страх и риск создать полный психологический портрет младшей представительницы семейства Давыдовых, с каковой целью и установил знакомство с Софией под видом поклонника.
— Её надо держать в наморднике, и как можно дальше от нормальных, мирных людей, — в частной беседе с Квашенниковым заявлял бедолага, прижимая смоченную спиртом ватку к роскошному 'бланшу' под левым глазом.
Этот его вывод, невероятно точно кореллировал с полученным Квашенниковым спустя пару часов письмом от Софии, где адресат был указан довольно просто: 'Старому…, возглавляющему идиотов, которые за нами смотрят', а основная мысль, почти затерянная в закоулках матерных фраз имела следующее содержание: 'И если еще какой-нибудь… из вашего ведомства вновь попробует ставить на мне свои психологические эксперименты, то я ему нос откушу!!!'
Припомнив все это, на какой-то миг Квашенников испытал острое желание и впрямь предоставить Софии полную свободу действий. Потеряв в Чечне своего старого друга, он несколько терял адекватность при мысли о представителях этой национальности, однако, в этот раз, чувство долга и важность возможного союза с иномирянином победили.
— ТЕБЕ и впрямь бояться нечего. Однако Ольга Ястребова, насколько мне известно, подобной защиты не имеет. — С огорчением отверг эту идею Петр Иванович. — Может быть, возможен иной вариант? — он с надеждой обернулся к Рау.