Последовали клятвенные заверения с моей стороны, что ни прямо, ни косвенно, ни словом, ни намеком я не открою дамам факт своей осведомленности; что я всецело одобряю эти предосторожности и высоко ценю его доверие, что и намерен доказать всем дальнейшим поведением.
– Ну так вот, – начал он. – Вы, без сомнения, слышали о мистере Вебере, знаменитом банкире с Веллингтон-стрит?
– Нет, не могу сказать, чтобы я знал его, – ответил я.
– Вот и отлично! – оживился мой собеседник. – Вот и отлично!.. Дело в том, что он проворачивает крупные сделки, вот я и решил, будто все должны знать мистера Вебера с Веллингтон-стрит. Но, клянусь честью, для бедного джентльмена наступили тяжкие времена. Ему не очень-то везло в делах в последнее время, и хотя он состоятельный человек и может позволить себе платить по двадцати шиллингов с фунта, все же ему пришлось на время закрыть дело и хорошенько пораскинуть мозгами. Однако ему очень мешало присутствие дочери: он гордый человек, будьте уверены, а потому отослал от себя мисс Лидию, поручив ее заботам миссис Бернард, которая давно уже связана с их семейством. При этом он строго-настрого велел им вести себя тише воды, ниже травы и ни с кем не видаться. Возможно, у него были и другие причины – мне о том неведомо. Я выступаю всего лишь как доверенное лицо, и если он узнает, мне несдобровать. О, это очень щепетильный джентльмен!
Старик выложил все это так серьезно, так искренно, хотя и безыскусным языком, что я буквально проглотил сей монолог, не усомнившись ни в едином слове. Всем сердцем отдавшись романтической любви, какой не знал ни один из литературных селадонов, я был настолько тронут злоключениями мистера Вебера – главным образом из-за его очаровательной дочери, – что слезы чуть не брызнули у меня из глаз. После короткой паузы, когда буря чувств улеглась, я первым нарушил молчание и сказал старику, что высоко ценю его откровенность и ни в коем случае не собираюсь ограничиваться пустыми заверениями; что, хотя я и не достиг совершеннолетия и по закону не вправе распоряжаться всем своим состоянием, но имею немалое влияние на тетушку и смело могу рассчитывать на получение суммы в десять-двенадцать фунтов, а может быть, и больше, если только это поможет мистеру Веберу выпутаться из затруднительного положения. А чтобы у него не оставалось сомнений в чистоте моих помыслов, я пообещал – чего бы это мне ни стоило – не встречаться с мисс Лидией иначе как в доме ее отца (с его великодушного соизволения), который окажет мне великую честь, согласившись принять мою помощь.