Капитан продемонстрировал за завтраком местную газету – на первой полосе красовалась моя фотография, а выше была надпись: «Советский врач Марианна Никишина спасла жизнь маленькому футболисту». Сюжет о моем «героическом поступке» крутили и по телевидению. Мне от шумихи сделалось не по себе. Капитан же изменил свое отношение к произошедшему – ему уже звонили из советского посольства в Коста-Бьянке, и пришла радиограмма из МИДа – все на ура восприняли положительные газетные заголовки и телевизионные репортажи о простом советском терапевте. Ко всему примешивалась большая политика: на волне популярности Советского Союза наши дипломаты собирались расширить свое влияние на Коста-Бьянку.
Я больше не собиралась выходить на берег, однако капитан уговорил меня – на набережной ждали репортеры, и позировать им и ответить на их вопросы было приказанием из Москвы. Пришлось подчиниться требованию и в течение часа с лишним в очередной раз излагать порядком поднадоевшую историю.
Когда все завершилось, я вздохнула с большим облегчением. С компанией из семи или восьми человек (слава богу, что Володи среди них не было) я отправилась в местный ресторан – его хозяин, узнав меня по фотографиям в газетах, заявил, что приглашает к себе бесплатно «советских друзей» и угощает всех. Я не хотела никакого ресторана, но мужчины меня уговорили – кто же отказывается от дармового угощения?
Пришлось согласиться. Все свелось к одному – поглощению деликатесов (я впервые попробовала мидии, креветки и каракатицы) и обильному возлиянию. Через некоторое время я вышла на улицу – мне хотелось глотнуть свежего воздуха. Вечерело. Я взглянула на часы – через полчаса надо отправляться обратно на «Рокоссовского».
И вдруг я услышала собственное имя: «Марианна!» Удивившись, кто может звать меня, обернулась и увидела красивую женщину средних лет с длинными рыжими волосами и большой родинкой около левого уха. Дама представилась Жанной Делароз, швейцарской туристкой, и заявила, что читала обо мне в газетах и видела несколько телевизионных репортажей о моем «героическом поступке».
Я уверила, что в моих действиях нет ничего героического. Жанна сказала, что ее семья – супруг и трое детей – хотели бы сфотографироваться со мной. Я не имела ничего против, подумав даже, что постепенно превращаюсь в знаменитость. Но я знала, что совсем скоро окажусь на борту «Маршала Рокоссовского» и покину Коста-Бьянку. И кто знает, выпадет ли на мою долю побывать здесь еще раз?
Не могла я тогда и подозревать, что спустя полчаса все изменится совершенно жутким образом. Жанна сказала, что ее семья ждет за углом, там якобы имеется потрясающая старинная церквушка, около которой они бы и хотели сделать несколько кадров со мной.