Несколько дней спустя после Нового года (зима стоял лютая!) по приказанию оккупационных сил все жители деревни были согнаны на площадь перед сельсоветом. Немцы ходили хмурые и злые – несмотря на берлинскую пропаганду, они знали, что если не произойдет чуда, то две советские армии в ближайшее время соединятся и войска Паулюса окажутся в западне.
Один из офицеров принялся зачитывать список имен. Тем, кого называли, надлежало выходить вперед. Немцы останавливали свой выбор на молодых и здоровых. Прозвучало и имя Анны. Она сделала шаг вперед и оглянулась – дед Василий и баба Шура остались неназванными.
Так набралась группа из сорока с лишним молодых женщин. Им велели отправиться в здание бывшего сельского клуба. Никто не знал, что именно их ожидает. В клубе находились офицер и писарь, а также военный врач. Медик осматривал женщин, причем делал все так, как будто речь шла не о людях, а о животных, – велел открывать рот, задирал юбки, хватал за груди. Почти все женщины, за исключением трех или четырех, получили «добро». Анна, оказавшаяся перед столом врача одной из последних, тоже была вынуждена терпеть унизительную процедуру. Медик осмотрел зубы и уши, спросил, есть ли у нее вши, залез за пазуху и остался доволен.
– Говоришь по-немецки? Отлично! Такие нашему рейху особенно нужны, – констатировал медик и велел Анне присоединиться к прочим женщинам.
– Что они задумали? – перешептывались несчастные. – Наверняка для каких-нибудь работ нас отбирают. Говорят, что немцы драпать отсюда собираются. Еще бы, сила теперь на нашей стороне! Вот, попили нашей кровушки, гады, теперь их черед настал слезы проливать!
Анна думала, что после осмотра их отправят по домам, чтобы дать возможность собрать вещи, но ошиблась. Когда группу вывели из клуба, она увидела, что их ждут два фургона. Женщинам было приказано залезть в них.
– Аня! – послышался знакомый голос. Анна обернулась и увидела Димку, который невесть как оказался рядом. Она метнулась к нему, но солдат грубо пихнул ее, крикнул:
– Давай, русская, полезай в фургон!
Другой солдат ногой отшвырнул подростка, и Анна с ужасом увидела, как Димка полетел в снег. А затем раздался выстрел. Женщина закричала, бросилась к мальчику, но один из немцев ударил ее прикладом в солнечное сплетение. В глазах у Анны потемнело, она не могла вздохнуть и осела на снег.
Ее подхватили под руки и потащили к фургону. Она оказалась среди таких же, как сама, напуганных и беспомощных женщин. Немного придя в себя, Анна выглянула в крошечное зарешеченное оконце – Димка без движения лежал на пропитавшемся кровью снегу. Она горько заплакала. Другие женщины тоже всхлипывали или даже ревели во весь голос. Никто не знал, что их ожидает, но все сходились во мнении, что ничего хорошего.