Погода задалась. Небо расчистилось, теплый воздух бездумно перемещался в произвольном направлении, и даже ветром его назвать было нельзя. Природа затихла, вероятно, собираясь с силами, чтобы завтра сбросить на нас какой-нибудь жуткий циклон или антициклон, уж не знаю что хуже.
Изенгрим указал направление, и мы пошли по широкой гравиевой дорожке вдоль деревьев, с которых облетала листва. Несколько раз вдохнув сентябрьский воздух, я ощутил, как сходит на нет жутковатый эффект общения со старшими Поттерами.
Изенгрим шел молча, заложив руки за спину, и, видимо, стремился отдалиться от дома на максимальное расстояние. Чем дольше мы шли, тем ближе были земельные угодья Поттеров. В конце концов, мы вышли за ворота и продолжили прогулку по лугам.
— У вас все так же, — сказал я, чтобы начать разговор. — Жизнь бьет ключом…
— Да, — отозвался Зубастик. Его чело что-то избороздило. Судя по всему, какая-то дума.
— Я давно не был в вашем доме, — брякнул я, не зная, насколько ценна для него эта информация.
Зубастик остановился и посмотрел на меня почти сурово.
«Вот сейчас, если он настроен по-боевому, у Браула будут неприятности», — подумал я, струхнув.
— Браул, речь идет о серьезных вещах, — сообщил чародей.
— Безусловно, — ответил я, гадая, идет ли речь о блокноте или о том, как я в свое время поступил с его сестрой.
Положение с точки зрения пессимиста было угрожающим. Зубастик увел меня в сторону от цивилизации, и если он начнет мутузить вашего покорного прямо здесь, на помощь не стоит и рассчитывать. Хоть ори я во всю глотку, никто не услышит. Дом далеко, а в угодьях ни души.
— Вчера ты взял из пустого дома одну вещь, — сказал Поттер. — Ты ведь взял?
— Да. Не буду скрывать. Но если ты обижен тем фактом, что я не вернулся в клуб, то…
Зубастик махнул рукой:
— Забудь про это. Никто не обратил внимания, о тебе вскоре забыли, и те, кто еще хоть что-то соображал, упились до потери пульса. Игра в фанты была только прикрытием.
— Понятно. А прикрытием чего?
— Хм… Дело сложное, чтобы рассказать о нем в двух словах. Тебя уже навещал Спящий Толкователь?
Тут я пришел в неописуемое, как говорят, волнение.
— Навещал! Слушай, Зубастик, я ничего не понимаю! Что происходит? Что это за тайны?
— Ты все узнаешь.
— О чем эта куча тряпья говорила? Что я часть чего-то там, что я избран предотвратить угрозу мультиверсуму… Это правда?
— Боюсь, что да, — ответил чародей, покачиваясь с пятки на носок.
— Так я и знал! Напрасно тешил себя надеждами, что это недоразумение!
— Где блокнот, Браул?
— Он у Гермионы. Она все знает.