— А конкретнее?
— Позже. Зубастик предложил встретиться завтра всем вместе и обсудить положение дел. Так что сегодня мы остаемся у Поттеров, чтобы два раза не ездить. Не возражаешь?
— Сдается мне, мои возражения на тебя не подействуют. Все, как всегда, решили без меня.
— Ты умничка, Браул. Схватываешь на лету. За это — иногда — я тебя просто обожаю.
Гермиона толкнула дверь библиотеки, и мы вошли в пахнущий старинными книгами полумрак. Стеллажи высились до потолка, образуя таинственные и манящие лабиринты.
Мое сердце подпрыгнуло и завертелось. Именно здесь мы с Талулой частенько уединялись, чтобы поворковать вдали от посторонних глаз.
— Ну вот, я пошла, — сказала сестрица, даря мне зубастую улыбку. — Не опоздайте к ужину.
Я издал короткий возглас, но Гермиона упорхнула, закрыв створки. Вот так она всегда. Не может не напустить тумана и оставить в нем своего несчастного братца ломать башку, что бы это значило.
Ну, по крайней мере, здесь было тихо. Бьющая через край жизнь осталась едва ли не в сотне метров в стороне, за множеством стенных перегородок и дверей. Переведя дух, я осмотрелся. Величественная библиотека Поттеров хранила гордое молчание, ничем не выдавая присутствия в ней кого-либо еще кроме меня.
Чувствуя, как потеют ладони, я потер их о штанины и тут услышал голос:
— А ты совсем не изменился…
Ох, предпочел бы я, чтобы наша беседа не начиналась столь мелодраматически, но раз уж началась, ничего не поделаешь.
Голос я узнал. Он тоже ничуть не изменился с тех времен, когда боги любви витали над нашими головами и готовились благословить очередной чародейский брак. Когда Талула говорит вот так, без свидетелей, поджилки у меня трясутся от… не знаю, каким словом назвать это ощущение… может, страсти? В общем, лично меня этот тембр просто потрясает. Перед глазами сразу же начинают кружиться звезды, как после хорошего прямого в челюсть, который я получил много лет назад от одного приятеля.
Короче, она появилась передо мной, словно прекраснейший из призраков, невесомая, словно кисея или газ, столь же стройная и невысокая, как раньше, с тем же задором в голубых глазах. И известный полумрак библиотеки был, как всегда, не в силах скрыть ее прелесть.
Если еще короче, то передо мной предстала Талула Поттер.
— Приветик, — сказала она, склонив голову набок.
— Привет, — прохрипел я, не зная куда день свои руки.
«Мало было виски. Мало!»
Талула — брюнетка, и голубые глаза ее, похожие на кусочки небесной лазури, лишь подчеркивают цвет этих волнистых локонов. Кожа белая, что снег, и румянец разливается во всю щеку подобно сиянию молодой зари. Так, насколько я помню, описывали знающие люди Белоснежку, хотя, несомненно, Талула даст ей сто очков форы по всем показателям. Чародейка носит изящные очки в золотой оправе, и этот аксессуар не только не снижает уровень ее обворожительности, но добавляет к нему четкий и удачный штришок. Небольшой рост — дополнительный элемент в женском арсенале Талулы. Даже не будучи кокеткой, она неизменно производила своим появлением фурор в любом обществе и заставляла всех субъектов мужского пола пускать слюни. Тому я сам был свидетелем, более того, первое время был и частью толпы ухажеров, что вились вокруг нее. Лишь моя настойчивость позволила мне выделиться из общей массы молодых аристократов и прийти к финишу. До сих пор удивляюсь, как это получилось и что Талула во мне нашла.