Аллегра с мрачным видом наконец отошла от двери. Из кабинета выскочила мама, по-моему, слегка подшофе.
– Спасибо, дорогая! – воскликнула она, проводя по лбу рукой и жадно глядя на «Мальборо лайт» в руке Аллегры. – Аспирина у тебя случайно не найдется, а, Мелисса?
– В сумке,– машинально ответила я. – Аллегра, убери сигарету. В доме ребенок!
– Если я снова закурю, то только из-за него, из-за ребенка,– пробормотала мама, отбирая у Аллегры сигарету.
Сестрица пронзила меня убийственным взглядом. Мама сделала глубокую затяжку, и ее искаженное лицо вдруг просияло довольством.
– Ради всего святого!.. – прогремел папа, с громким топотом устремляясь на плач. – Не дом, а психбольница! Пока не возьмешься за дело сам, никто и пальцем не пошевелит!
Я уставилась на мать и сестру. Они, как подростки, переругивались из-за одной на двоих сигареты. Не найдя нужных слов, я последовала за отцом в комнату Эмери.
– Что? – рявкнул он, распахнув дверь.
Звонок наконец перестал трезвонить. Папаша вырвал его с мясом, раскрыл окно и выбросил в кусты.
Эмери лежала на своей старой кровати, обложенная подушками, на которых красовались изображения игрушечных пони и клубничных пирогов. Ее волосы темнели вокруг головы каштановым облаком. Вокруг стояли коробки с шоколадными конфетами. У Эмери привычка: шоколад и начинку она съедает, а орешки оставляет.
– О, как хорошо,– сказала Эмери, увидев меня. – Приехала. Малыш опять расплакался.
Расплакался! Он выл так, что окна дребезжали.
– Мы заметили,– процедил сквозь зубы отец
– Наверное, надо поменять ему подгузник или чего-нибудь дать. Когда приедет няня Эг?
Эмери принялась высасывать из конфеты вязкую начинку.
– Не скоро,– прорычал отец.
Эмери умиротворенно улыбнулась.
– Что? Я не расслышала.
– Я сказал: не скоро!
– А-а,– кивнула Эмери.
Я посмотрела на нее. Как она может сохранять спокойствие, когда ее сын заходится от рева? Бедный, несчастный крошка Мак от натуги побагровел.
Отец, махнув на Эмери рукой, повернулся ко мне.
– Ну? Так и будешь стоять или что-нибудь предпримешь?
– Я? – возмутилась я. – А мама разве не…
– Попробуй конфетку, Мелисса,– предложила Эмери, придвигая мне одну из коробок. – Выбирай любую! Ой, прости… Тут остались одни орехи.
– Господи боже ты мой! – выпалил папа и, к нашему бескрайнему удивлению, вытащил ребенка из кроватки вместе с одеяльцем.
Мы изумились и того больше, когда малыш умолк, будто отец вытащил из него батарейки.
Они уставились друг на друга, нос к носу. Оба носа были красные. Родственное сходство было очевидно. Если бы не ошеломление, я, наверное, растрогалась бы.