Все-таки жаль, что Джонатан не видел, как я выхожу из дома. Когда я открыла дверь Иолан– де, что приехала забрать Храбреца до завтра, та чуть не заплакала от восторга.
– Ангел! – простонала она, обняв меня, насколько позволяла пышная юбка моего платья. – Сущий ангел… с помадой на губах!
Я приняла ее слова за комплимент и пообещала, что, если увижу в уборной знаменитостей, непременно расскажу ей об этом.
Подойдя к лестнице у парадного входа в «Метрополитен», я приостановилась, охваченная нервной дрожью. Не я ли учила Годрика, как держаться на разного рода праздниках?
Во-первых, пришло мне на ум, раз я приехала одна, могу никуда не торопиться и спокойно осмотреться.
Во-вторых, поскольку Джонатана рядом нет, никто не встретит меня с мыслью: «Почему он с этой, не с Синди?»
В-третьих…
Я мелкими шажками пошла вверх по лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, глядя на новые золотистые туфли и ощущая на себе десятки взглядов.
Нет, с Джонатаном было бы лучше. Я могла бы хоть поделиться с ним, что ошеломлена великолепием вокруг.
В-третьих…
Третьего плюса не отыскивалось. Я мечтала, чтобы Джонатан оказался рядом.
Лестницу освещали фонарики, в сказочном мраморном вестибюле, куда ни кинь взгляд, красовались, словно гигантские павлины, композиции из роз и лилий, воздух под гулкими сводами изобиловал мускусным благоуханием. Места, отведенные для празднования, ограничивала красная лента. Я приехала довольно рано, однако гостей в вечерних нарядах собралось уже прилично. Входя в вестибюль, дамы и господа снимали пальто и кашемировые шали, брали бокалы шампанского с огромных подносов и шли к Египетскому храму.
Сдав в гардероб короткий бабушкин жакетик из искусственного меха, я, распрямляя спицу и покачивая бедрами, последовала за остальными. Дрожь мало-помалу прошла. Шагая на высоких каблуках по пустым коридорам, я с приятным головокружением размышляла о тишине и покое, царящих в темных отгороженных красной лентой залах наверху. Они так и будут стоять до утра, задумчивые и пустынные, пока блистательное общество внизу пьет и закусывает.
Зал, куда я, наконец пришла, оказался весьма странного вида помещением: древняя арка, за ней каменный храм, а наверху вдавленный внутрь стеклянный потолок в современном стиле, светящийся необычным сиянием. На миг я почувствовала себя неуютно среди всей этой экстравагантности, но, одолев смущение, взяла бокал с шампанским у проходившего мимо официанта и посмотрела по сторонам, решая, с кем бы заговорить.
Я беседовала с тремя приветливыми людьми, совсем не думая о Джонатане, когда случайно заметила его в толпе. Он оживленно разговаривал с пожилой парой в причудливых нарядах.