– Дженни. Она там! – только и смог выдавить из себя Марк. Его дыхание начало потихоньку восстанавливаться.
– Да, я видела ее. – Нахмурившись, она встала на колено, чтобы осмотреть его. Расстегнув рубашку, она принялась осторожно искать рану. Наручники, болтавшиеся на ее правом запястье, коснулись его торса, и он слегка дернулся, почувствовав холод. – Мне самой следовало пристрелить тебя. Ты понимаешь это или нет?
– Но в меня никто… не стрелял, – с присвистом произнес Марк. – Просто… я сам не знаю, что со мной.
Роксана принялась ощупывать его, на этот раз уже не так нежно, как прежде.
– Кровь есть, но дырок, слава Богу, не видно. Здорово он тебя приложил! Может быть, даже сломал пару ребер своей маленькой головкой. Но ранений нет. – Она глубоко вздохнула. – А жаль!
Марк смутился.
– Послушай, Роксана, не держи на меня зла. Просто мне хотелось, чтобы ты на время оставила меня в покое.
Он до сих пор не мог преодолеть чувство унижения от того, что его застал врасплох и сбил с ног такой ублюдок, как Кларк. Марк предпочел бы приходить в себя наедине, по крайней мере без вездесущей Роксаны.
– Знаешь, на самом деле мне следовало оставить тебя здесь одного объясняться со своими коллегами, – ответила она, поднимаясь. – Слышал сирены? Кто-нибудь наверняка сообщил о стрельбе…
С трудом поднявшись на ноги, Марк пробормотал:
– Я в этот чертов аппарат не стрелял.
Он похлопал по своему оружию в кобуре на поясе.
– Я тоже, – фыркнула Роксана.
– Это Кларк. Скорее всего, стрелял именно он.
Роксана прикусила губу, и Марк понял, что она едва сдерживается от смеха.
– Не думаю, что он сделал это намеренно. Бедняга Кларк. Дженни ведь никогда не простит ему этого.
– Он мог бы попасть в меня. То есть могло бы быть намного хуже. – Марк отодвинулся от стены. – Хорошо, Роксана. Давай выбираться отсюда.
Она молча протянула ему руку.
С каждой минутой, приближающей их к дому Марка, Роксана хмурилась и злилась все сильнее. Конечно, он ранен, и ей не следует вести себя с ним слишком грубо. Но в то же время рана не так уже серьезна, а он заслуживает наказания похлеще грубости.
Тему наручников лучше вообще не затрагивать. Чем меньше будет об этом сказано, тем лучше. Поскольку в противном случае им придется вспомнить, в каком виде она была прикована ими к постели, почему была обнажена и что произошло перед тем, как были извлечены наручники.
Какой вышел бы конфуз, если бы кто-нибудь, зайдя в их номер, узнал, что полностью обнаженная и прикованная наручниками к спинке кровати женщина является агентом ФБР! Другими словами, ей не хотелось не только говорить, но и думать об этом. И вот теперь ее переполняло вполне оправданное негодование.