— Черт! — фыркает она. — Ты… ты…
Он безмятежно улыбается. Губы у него все еще влажные.
— Да?
— С тобой целоваться приятнее, чем я представляла. Даже…
Он хлопает глазами.
— Нет. Нет, нет и нет! Только не говори, что ты там была.
Джейни закусывает губу.
— Ну, не имей ты привычки спать на самоподготовке, я бы туда не попала.
— Боже милостивый! — восклицает он. — Ничего святого!
Он смущенно отворачивается.
— Слушай, давай по порядку, с самого начала.
Джейни откидывается на кушетке. Ощущение такое, будто она во сне. Опять.
— Краткое изложение сойдет? Меня затягивает в чужие сны. Я ничего не могу с этим поделать. Не могу это прекратить. Это сводит меня с ума.
Кейбел смотрит на нее долго и пристально.
— Ну ладно. Но как это происходит? Что это за фокус?
— Я не знаю.
— Это у тебя недавно?
— Куда там! В первый раз, насколько я помню, это случилось, когда мне было восемь.
— Понятно. Итак, в этом сне, в моем сне, я стою позади тебя и смотрю, как я…
Кейбел хватается за голову.
— Ладно, принимаем как факт, что ты видишь мои сны. Видишь то же самое, что и я. И именно тогда, когда они мне снятся. Ну и ну!
Он потирает виски.
— Да уж, странно все это, — тихо говорит Джейни, — Я понимаю, все это действительно странно. Извини.
Раздается стук в дверь. Джейни не без облегчения вскакивает, хватает двадцатку и спешит к двери.
Она кладет пиццу и ставит двухлитровую бутылку пепси на журнальный столик, идет на кухню за пивом, стаканами, салфетками и бумажными тарелками. Наливает пепси Кейбелу, открывает пиво и отпивает глоток, пока он распаковывает пиццу.
— Вот что. Расскажи, что еще ты видела в моих снах, пока я не спятил.
— Ладно, — соглашается Джейни, неожиданно почувствовав легкое смущение.
Она отпивает еще глоток и начинает.
— Мы с тобой позади сарая, амбара или чего-то такого. Это у тебя на заднем дворе?
Он, не переставая жевать, кивает.
— В первый раз я увидела тебя в виде этакого страшенного… — Она мнется, подбирая слово. — Чудища. В доме, на кухне. Со стулом. Я тогда знать не знала, что это твой дом и твой сон. Поняла гораздо позже. А тогда оно меня зацепило, когда я ехала мимо.
Он закрывает глаза, морщится и кладет пиццу на стол.
— Это была ты, — медленно произносит он. — Я узнал по машине, видел ее раньше. Но мне казалось, ты была… кем-то еще.
Он медлит, словно пытаясь разобраться в собственных мыслях.
— Двор… о боже, это твое суеверие… Проклятье! Это…
Он умолкает и замирает, разведя руки в стороны и закрыв глаза. Соображая.
А потом поворачивается и впивается в нее взглядом.
— Да ты ведь могла разбиться!
— Я не думала, что меня кто-нибудь видит.