— От вас у меня нет никаких тайн. Спрашивайте, я готов ответить на все вопросы.
Она, не мигнув, выдержала его пристальный взгляд.
— Тогда скажите, куда смотрят женщины? Как они позволяют вам гулять на свободе?
У него глаза на лоб полезли. Видно, он не ожидал подобного поворота.
— Скажу откровенно — мне приходится защищать свою свободу от многочисленных посягательств.
— Скромность вам к лицу.
Митч нахмурился.
— Кажется, вы сочли меня самовлюбленным болваном.
— Ну, это вы слишком резко…
— Значит, угадал. — Он секунду помолчал. — Знаете, на самом деле я давно мечтаю о женитьбе. О семье. Представляете, дом за городом, куча детей, собаки и все такое. Мои родители жили душа в душу, и я хочу, чтобы в моей семье все было так же, точно так же.
— Дом, дети и собака у вас уже есть. Остановка за малым — подыскать подходящую жену.
Митч рассмеялся.
— В самом деле, остановка за малым. Я думаю, проблема в том, что я никогда по-настоящему не влюблялся. А вы?
— Я?
Как правило, только разговор касался подобных тем, Шеннон сразу напускала на себя холодность. Но в Митче Уилере было что-то обезоруживающее. Он так простодушно, так доверчиво рассказывал о себе, смотрел на нее с таким искренним интересом, что слова сами просились на язык.
— Да, однажды я влюбилась по уши. Я была тогда совсем девчонкой.
— И чем же кончился ваш роман?
— Замужеством. — Митч был явно обескуражен, и Шеннон решила прояснить ситуацию: — Вот уже несколько лет, как мы в разводе и я вернула себе девичью фамилию.
— Ага. — Митч в задумчивости рассматривал ее. — Это многое объясняет.
— Что именно?
— Теперь понятно, почему вы сразу находите подход к детям. Сколько у вас своих?
Лицо Шеннон окаменело.
— У меня нет Детей.
Это была чистая правда. Но кое о чем она предпочла умолчать.
В голосе ее послышались резкие нотки, и Митч сразу насторожился.
— Извините. Кажется, я вас огорчил.
— Пустяки.
Слова ее прозвучали не слишком убедительно. Настроение у нее испортилось, и она догадалась, что Митч почувствовал это.
На Шеннон вновь накатили неприятные воспоминания. Откуда Митчу знать, что ей до сих пор больно думать о своей приемной дочери, Труди? После стольких лет боль притупилась, но не затихла, и, наверное, уже никогда не затихнет.
Митч наполнил бокал Шеннон вином и опустился на диван рядом с ней.
— Обед был превосходный, — заметила Шеннон. — Обожаю цыплят «кордон блё».
Митч был польщен.
— Я тоже.
— Покажите мне упаковку, если вы ее сохранили.
— Упаковку?
— Ну да. При случае тоже возьму эти полуфабрикаты.
Шеннон пригубила свой бокал и только тут заметила, что ее вопрос привел Митча в полное недоумение. Ее пронзила догадка. Конечно, это совершенно неправдоподобно, но…