— У меня действительно было не слишком много возможностей такого рода, сэр, — резко сказала она. — Но что здесь обсуждать?
— При нормальных обстоятельствах — брак.
— Брак?
— К сожалению, я не в том положении, чтобы предложить его вам.
Она почувствовала, как закружилась голова. Люсинда оперлась о стеллаж и попыталась выровнять дыхание.
— Уверяю вас, я и не ждала такого предложения. Я ведь не такая невинная молодая девушка, как Патриция, которая должна заботиться о своей репутации. Моя репутация разлетелась в пух и прах, когда умер мой жених.
— Вы были девственницей, — возразил Калеб таким тоном, словно она совершила какое-то серьезное преступление. — Я знал это еще до того, как привел в сарай, но предпочел забыть об этом.
Наконец-то она поняла. Калеб винит не ее. Это он себя обвиняет в том, что совершил преступление. Она расправила плечи.
— Мне двадцать семь лет, сэр. Поверьте, радости от невинности весьма ограниченны. В определенный момент невинность перестает быть чем-то вроде достоинства. Я нахожу события прошлой ночи чрезвычайно полезными в смысле просвещения и образования.
— Вот как? Я рад слышать, что вы не считаете время, проведенное со мной на сеновале, потраченным напрасно.
Она заморгала. Он говорил по-прежнему ровно, но что-то подсказывало ей, что она его обидела. Ну и хорошо. Пусть чувствует себя обиженным. В данный момент у нее не было желания проявлять снисхождение. Она взяла секатор и стала срезать завядшие цветки орхидей.
— Не стоит думать о том, что произошло в сарае, мистер Джонс.
— Дело в том, что я не перестаю об этом думать.
Рука Люсинды дрогнула, и она чуть было не срезала едва распустившийся бутон. Пульс зачастил. Она осторожно отложила секатор в сторону.
— Что вы сказали?
Калеб запустил руку в волосы.
— Я понял, что воспоминания прошлой ночи останутся со мной навсегда.
Похоже, это открытие не слишком его обрадовало.
— Мне жаль, что это оказалось для вас таким непоправимым, мистер Джонс, — съязвила Люсинда. — Может быть, вам следовало продумать последствия до того, как вы предложили мне прогуляться к сараю.
— Я не говорил, что мне неприятны эти воспоминания. Но я не скоро смогу к ним привыкнуть. — Он нахмурился. — Мне всегда удавалось избавиться от такого рода навязчивых мыслей, когда было необходимо сосредоточиться.
— Значит, вы называете меня навязчивой мыслью? — Она скрестила руки на груди. — Мистер Джонс, вам, возможно, будет интересно узнать, что это не тот комплимент, который женщина хочет услышать от мужчины после интимной встречи.
— Я выразился неуклюже?