Люсинда уже давно отказалась от надежды испытать силу страсти. Но сейчас страсть пронеслась по всему ее телу будто вихрь. Она никого не предаст, если позволит себе отдаться этой страсти. Она рискует лишь собственным сердцем, и риск большой. Но мысль никогда не испытать тот восторг, который ожидают ее в объятиях Калеба, была гораздо страшнее. Лучше полюбить и потерять.
Люсинда провела рукой по его лицу.
— Я желаю вас, Калеб. Вы этот ответ хотите услышать?
Он снова впился губами в ее рот. Музыка и приглушенный шум голосов из зала растаяли в каком-то другом измерении. Приводящая в трепет энергия вибрировала в темноте ночи.
Люсинда обняла его за шею и открыла рот. Она не сразу поняла, что Калеб поднял ее на руки и понес в глубь светящегося сада.
— Я чувствую исходящий от вас жар, — сказал он.
— А я чувствую ваш, — сказала Люсинда и провела пальцем по линии его подбородка.
— Сад — это ваш мир. Каким он сейчас вам кажется?
— Волшебным. Живым. Каждое растение, до самой тонкой травинки, испускает слабый свет. Я вижу тысячи оттенков зеленого в листве деревьев. Цветы светятся.
— Похоже на волшебный пейзаж.
— Так оно и есть. А что видите вы?
— Только вас. — Калеб остановился перед низким темным зданием. — Откройте дверь.
Она нащупала ручку и толкнула дверь. Внутри было тепло и стоял сильный аромат сухих трав и цветов — лаванды, роз, ромашки, мяты, розмарина, тимьяна и лавра. В лунном свете Люсинда увидела темные пучки растений, свисающих с потолка. На полу стояли корзины с такими же пахучими травами.
— У меня тоже есть такой сарайчик, — сказала она.
— Здесь мы будем одни.
Калеб медленно опустил ее на ноги. В углу стоял стул, и Калеб использовал его как засов, сунув ножку в ручку двери. Потом подошел к Люсинде.
— Вы обо всем подумали.
— Да.
Очень осторожно Калеб снял с нее очки, отложил в сторону и снова обнял ее.
Она так дрожала от возбуждения и предвкушения, что ей пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не потерять равновесие.
Потом он повернул ее к себе спиной и начал расстегивать крючки платья, одновременно целуя ее плечи.
— Слава Богу, вы не носите эти чертовы стальные корсеты.
— Общество практичной одежды считает их вредными для здоровья, — пояснила Люсинда.
Он засмеялся.
— Не говоря уже о том, что есть моменты, когда они являются помехой.
Он начал спускать вниз сначала лиф, а потом и уложенную в несколько ярусов юбку платья, пока оно не оказалось у ее ног. Люсинда осталась в тонкой сорочке, панталонах, чулках и туфлях.
Она расстегнула сюртук Калеба и сунула под него руки, наслаждаясь жаром его тела. Калеб торопливо освободился от сюртука, снял галстук и расстегнул рубашку. Люсинда прижала ладони к его груди.