Принесла она кучу книг, такую здоровую — у нас руки опустились. Одну книгу положила отдельно.
— Очень старая книжка, — говорит, — с ней надо осторожно… Мы ее давно на дом не выдаем. Посмотрите на всякий случай.
Случай был замечательный! На первой странице — оглавление, а там по старым правилам, с твердыми знаками и непонятным «е», написано: «В поисках княжьего клада». Мы с Винтом чуть переплет не оторвали — каждый хотел прочесть первым. Начал читать я, вслух:
— «Сидел на Крестах княже Удача Андреевич Волкохищная Собака…»
Такое имечко было у нашего князя, мы с Винтом так и припухли. «Волкохищная Собака»! Такого не придумаешь, хоть тресни.
— «Глухо сообщает о нем летопись: «…и бысть велика бица при Крестах на реке Пере…»
— Давай дальше! — закричал Винт.
Дальше ничего не было. Неровно бритвочкой было вырезано все об Удаче Андреевиче Волкохищной Собаке.
— Что ж это у вас происходит? — пришли мы к библиотекарше Нине Андреевне. — Книги рвут. Смотрите.
Она заохала, повертела книгу и так и эдак, но вырезанных листов от этого не прибавилось.
— Странно, — все повторяла она.
Вытащила аккуратный листок, формуляр называется. Его вкладывают в бумажный карманчик, приклеенный изнутри к твердой обложке.
— Книга выдавалась двадцать лет тому назад. И в позапрошлый год.
— Кому? — хором спросили мы.
Не советовали бы мы заглядывать в нашу библиотеку какому-нибудь преступнику: вычислят через пять минут, как ребенка.
Жили наши кладоискатели в разных концах города. Шильников Виктор Петрович — на Комсомольской улице, Касториев Генрих Степанович — на улице Пневой.
— Что толку? — говорит Нина Андреевна. — Это мы недосмотрели.
— Как что толку?! — возмутились мы. — Если каждый будет книги резать, библиотеки закрывать придется.
— Он откажется.
— Спокойно, — сказал Винт. — Мы из этого Шильникова, или как там, странички вытрясем.
— Они их не выбросили, — говорю я. — Такие ничего не выбрасывают. Вы, Нина Андреевна, напишите нам письмо, мы к нему сходим. «Просим вернуть чужие странички».
Не дали нам никакого письма, не пишутся такие письма в библиотеке. Мы сели на велосипеды и через пять минут стояли у дома номер двадцать семь по Комсомольской улице. Не маленький был дом, из белых кирпичей, за высоким зеленым забором, с широкими окнами. Там, наверно, детсад можно было открыть при желании, а жил один этот Шильников — вход был один, и ворота были одни. Рядом с домом околачивался какой-то паренек.
— Эй, пацан! — говорит Винт. — Это дом двадцать семь?
— Ну и что? — буркнул мальчишка.
Нахальный мальчик для своего возраста. Видно, ничего не боится: дом рядом.