— Ну наконец-то.
Стас не стал расспрашивать, что она имела в виду, а попросил ведро с водой и тряпку, чтобы помыть окна, а так же стремянку, достать доверху.
— Что ты, Эллария, — запричитала старушка, — разве можно тебе самой заниматься этой грязной работой? Прав твой отец: после отлучения от дома ты сильно изменился. Я сейчас позову прислугу, и они все сделают.
— А вы разве не прислуга? Извините.
Старушка замялась и, кажется, слегка оскорбилась.
— Прислуга, конечно. Я тебя с младенчества растила, ты меня даже бабушкой называла, правда, совсем недолго. Неужели не помнишь? Бедная ты моя девочка, — из выцветших глаз старушки выкатились две слезинки.
Стасу стало стыдно, и он решил исправить ситуацию:
— Не плачь, пожалуйста, бабушка. Я вернулась и теперь уже никуда не денусь.
Старушка засветилась от счастья и, бросив на ходу: "Сейчас пришлю слуг", — довольно резво покинула комнату.
К вечеру покои светились чистотой и домашним уютом. Под потолком горела масляная люстра, потрескивали дрова в камине, и Стас подумал, что не хватает только хорошей книги на ночь. Он совсем не думал, как там сейчас принцесса и магистр с собакой-лейтенантом, и ему не было за это стыдно.
— Эллария, пора спать, — заглянула в комнату "бабушка", — давай я помогу тебе переодеться.
Она положила на кровать белоснежную ночную сорочку, панталоны с рюшами и колпачок.
— Милая, что же ты стоишь? — удивилась старушка. — Помочь тебе снять это ужасное платье? Если хочешь сейчас искупаться, я распоряжусь нагреть воды.
Стас не сдвинулся с места. По его мнению, было бы нечестно видеть Элларию без одежды, а именно это ему предстояло. В нем боролись противоречивые чувства: страсть в нем взывала, твердила, что если не сейчас, то когда, а совесть — вечная ее соперница, уговаривала не делать этого.
— Бабушка, — наконец сказал Стас, — ты иди, спи, а я сама переоденусь, мне еще надо пару отжиманий на ночь сделать.
— Загубили девочку, изверги, — всплеснула пухлыми ручками старушка, — да разве приличной принцессе можно такими вещами заниматься почти перед самой свадьбой?
— А что неприличного в отжиманиях?
Старушка только махнула рукой и притворила за собой дверь. Стас остался один в тяжелых раздумьях на вечные темы: кто виноват и что делать? При любом раскладе выходило, что виноват он сам, а ответ на вторую часть вопроса так и не пришел.
— Эй, — послышалось откуда-то сверху. — Эй, ты кто такой?
Стас вздрогнул и посмотрел наверх. В паре метров над ним парил призрак мужчины в рыцарских доспехах с поднятым забралом, с мечом на изготовку. Страшно не было, он уже успел привыкнуть к подобным явлениям, скорее, любопытно.