Наталья Семеновна, рассказывая, повышала голос, последние слова она практически выкрикнула. «Да они все в этой семье нуждаются в помощи психиатра, – подумала Светлана. – Но как же ей отсюда выбраться? Или уже никак?»
– Но почему вы говорите, что в смерти вашей дочери виноваты трое человек: Таранцев, Стаховский и Безбородько? Ведь следствие…
Иван Иванович, вскочив с трона, расхохотался:
– О каком следствии вы говорите! То следствие, которое вел Ватутин, пришло к тем выводам, которые требовались власти. Да, не скрываю, в то время я и сам был властью, все же второй секретарь горкома. И я думал, что милиция бросит все силы на то, чтобы поймать убийцу Оксаны. Как бы не так! Ватутин сделал все, чтобы выгородить соучастников убийства нашей крошки – Стаховского и Безбородько. Все грехи свалил на Таранцева. Не скрою, я думаю, что идея сотворить столь мерзопакостную вещь с Оксаной пришла в голову именно Таранцеву, но этот жалкий червь ни за что бы не решился на такое в одиночку. Ему требовались сообщники, вот он и завербовал их из числа своих приятелей-идиотов. Володя Стаховский и Кирюша Безбородько… И наконец настал наш час – все они мертвы! Мертвы! Мертвы-ы-ы!
Его фразы перешли в завывания, Светлана вжалась в кресло. Если так и дальше пойдет, то у обоих Винокуровых случится истерика. Каким образом можно попасть в лифт, ведущий на первый этаж? Но даст ли ей это что-нибудь? Скорее всего, нет. Она же не знает планировки дома, да и дверь наверняка закрыта изнутри.
– Вы, похоже, даже не знаете, кто такой Кирилл Безбородько? – спросила Наталья Винокурова. – Впрочем, это неудивительно! А где ваш диктофон или хотя бы блокнот, каким образом вы будете конспектировать наш рассказ? Вы и не представляете, сколько раз мы обращались в средства массовой информации, на телевидение, даже в Интернете помещали сообщения, но правда никому не нужна! Мы потратили много времени и денег, чтобы установить истину о гибели нашей дочурки, но оно того стоило!
Светлана представила себе – двое выживших из ума богачей донимают редакции газет и телевизионных программ. Их там просто отшили. Но, насколько могла судить Ухтомина, им явно есть что рассказать. Она уже убедилась – Ватутин был с ней не откровенен.
– Генрих Игнатьевич Безбородько с конца шестидесятых до середины восьмидесятых был самой влиятельной личностью в нашем городке. Он занимал пост директора завода по добыче и обработке аметистов. А Кирилл являлся его единственным сыном, горячо любимым и жутко избалованным. Вам сейчас странно, что директор предприятия, пусть крупного и градообразующего, заправлял всем в Усть-Кремчужном? Вы просто не знали Генриха Безбородько. Он вполне мог сделать головокружительную карьеру в Москве, но предпочел остаться в провинции. К нему на поклон ходила вся власть – председатель горкома, начальник милиции, директора школ. Он держал в узде даже блатных и был на короткой ноге с местными ворами в законе. Почти двадцать лет правил городом, гадючий сын! Когда он откинулся от инсульта, мы устроили семейный праздник, – выдала Наталья Семеновна.