— Несколько минут назад звонил брат, — сообщил он и запнулся, почувствовав, что говорит чересчур резким тоном. И удивился тому, как трудно оказалось смягчить голос. Правда, «Роки решила, что ей хочется сбежать в Даллас» прозвучало чуть-чуть лучше. — Развлечений там побольше, полагаю.
Лиллиан, проигнорировав его сарказм, строго кивнула.
— Он сказал ей, что я приехала?
— Об этом он мне не сообщил.
Рай говорил с таким раздражением, что она снова почувствовала себя незваным гостем. И постаралась скрыть нарастающую тревогу. Господи, одна мысль о том, что ее оставили на этого человека, была ненавистна. Не потому, что Рай вел себя как негостеприимный хозяин, отнюдь! Просто он дал ей понять, что она вообще нежеланный человек. Ненужный!
Таковой она ощущала себя всю жизнь. И этот грубый чужак ведет себя точно так же, как члены ее семьи.
Похоже, она обладает каким-то таинственным даром отталкивать от себя людей… даром никому не нравиться. Временами Лиллиан думала, что можно умереть от недостатка любви, и удивлялась, что все еще оставалась живой. Наверное, это ее крест — жить без любви…
Лиллиан перевела взгляд на мальчика, который сражался с парусом своей игрушечной лодки. Выговорив хриплым голосом: «Кажется, Джои нуждается в помощи», она пошла к бассейну.
Но, когда она добралась, Джои уже выправил парус и спустил лодку на воду. Он был так поглощен своим занятием, что Лиллиан остановилась неподалеку, боясь ему помешать.
Яркая лодочка, оказавшись на воде, как-то странно нырнула и завертелась волчком. Джои толкнул ее, и она заскользила по поверхности, потом остановилась. Мальчик следовал за ней, по пояс в воде.
Лиллиан вернулась к шезлонгу. Все это время Рай не сводил с нее глаз, — такое внимание действовало на нервы. И она была не в состоянии заставить себя сесть.
— Мальчик отлично знает, что делает. Должна была сама понять, — сообщила она, чувствуя себя так неловко, что ей хотелось кричать. Как было бы здорово, если бы она умела вести себя непринужденно!
Не в силах выдержать пристальный взгляд Рая, Лиллиан на мгновение опустила глаза, потом снова подняла их.
— Я понимаю, мое присутствие здесь… э… причиняет неудобства. Может, какой-нибудь отель или… — Она запнулась, увидев, как грозно сдвинулись его темные брови. — А когда Ракель вернется, мы сможем и там поговорить.
Но он отрицательно покачал головой, уголок его рта стал подергиваться.
— Мне казалось, вы сначала подождете, когда окончательно тут изжаритесь, одичаете и помрете от скуки, а лишь потом захныкаете об отъезде.
Лиллиан дернулась, будто ей влепили пощечину. И тут же появилось сильное желание дать сдачи.