Терри хотел было сказать "да", но почему-то отрицательно помотал головой.
— Ты заряжаешься, а потом опустошаешься миллион раз в день. Когда насытишься, чувствуешь такое блаженство, а если пуст — это как умереть. Сейчас я пуст — как яма.
— Ну же, Зак. Все не так уж плохо.
Зак закрыл лицо ладонями.
Терри видел его всяким: на взлете, поникшим, изможденным от работы, запуганным женщинами, но таким — никогда. Что-то в нем надломилось, исчезло то, чем он раньше был полон — оптимизм, жизненная стойкость.
— Боюсь я за тебя, Зак.
— Мне самому страшно.
— Это не ты. Ты всегда был сильным. Думаю, что и теперь справишься.
— Не могу, не получается.
— Можешь. — Неожиданно в голове родилась идея. — Вот что, Зак. Давай устроим вечеринку. Будет весело.
— Не хочется… Только не сейчас.
— Нет, сейчас. Тебе необходимо избавиться от страха. Кто знает, может, кого-нибудь и встретишь…
Зак помотал головой.
— Какого черта. Если ты сам на себя плюешь, то чего ждать от других?
— Знаю, я сам виноват.
— Кто это здесь рассуждает о вине. Мы говорим о вечеринке. Да очнись ты, посмотри вокруг. — Терри пытался встряхнуть его, оживить. — Ну, принесем выпивки, немножко травки, и наша банда оживет. Устроим праздник всех святых, с костюмами, с призами. И пошлем всех к чертовой матери.
— Это было так давно… — задумчиво проговорил Зак.
— Вот и вернем это время. — Терри изобразил открытие театрального занавеса. — Дамы и господа. Представляем вам шоу Зака и Терри. С полуночи до рассвета. Будьте все с нами.
Терри еще сколько-то поуговаривал, и Зак, наконец, согласился. Так и случилась та вечеринка.
* * *
Двадцать девятого, за два дня до встречи, на седьмом этаже высокого бетонного здания медицинского института, где экспериментальные лаборатории были набиты стеклянными мензурками, белыми крысами и молодыми учеными, мечтающими о Нобелевской премии, собралась толпа. А неделей раньше Терри заметил там два баллона с закисью азота, они лежали без присмотра, прикрепленные цепочкой к тележке. Возникла идея — а почему, собственно, не употребить их на торжестве, тогда № 2О вывел бы всех на орбиту. Зак полностью доверился другу-энтузиасту и потому не спорил. Близилось к часу ночи, когда они прибыли на место. Осторожно пробирались по коридору, открывая дверь за дверью, в нос били резкие запахи химических реактивов, то и дело встречались наклейки, предупреждающие о радиационной опасности. Ученые, как известно, работают в любое время суток и когда угодно могут принести в жертву мышку или расщепить ген. Открыв очередную дверь, Терри и Зак увидели женщину, стоявшую у раковины, она их не заметила. Где-то наверху приглушенно лаяли собаки. Тележка стояла на том же месте, в ней два баллона, оба полные. Все шло гладко. Они отстегнули цепочку и принялись стаскивать с тележки баллон, весивший фунтов восемьдесят. Зак ухватился за основание, Терри за верхнюю часть — подняли и потащили по коридору. Они собирались добраться на лифте до подвала, а там от выходной двери двадцать ярдов до улицы, где их ждал фургон. Устроившись в лифте, они облегченно вздохнули. Все оказалось до смешного простым, и они, весело ухмыляясь, смотрели на светящееся табло, считая про себя этажи: четвертый… третий… второй… первый. Нам ниже, в подвал, подумал Терри, на самое золотое дно.