— Вот потому я и желаю дать этой самке хоть какое-то физическое удовлетворение.
И доказать: что я всегда прав!
На что наглая девчонка опять дерзко воскликнула:
— Так что, любой узурпатор прав, когда пытается убить истинных наследников? Как можно быть правым, действуя вопреки справедливости?! Любое изгнание или похищение, по твоим же утверждениям — это преступление!
И вновь громкий ропот одобрения и поддержки со всех сторон. А Мальвика приблизилась еще ближе и стала вопрошать уже совсем иным, сочувственным и доброжелательным тоном:
— Растел, ты помнишь своих родителей?
Неожиданный поворот в теме разговора, готового взорваться бешенство герцога, озадачил. Поэтому кричать он не стал, а только горестно вздохнул:
— Не помню… Меня воспитала другая женщина…
— И ты ее очень любил?
— Конечно! Но умерла еще до моего совершеннолетия.
— А насколько тебе трудней стало жить, если эту женщину кто-то украл у тебя?
Когда ты был еще маленьким?
— Это невозможно! Я бы уничтожил за это всех на поверхности!
— Вот видишь как плохо воровать иных разумных…, - в ответ на крики шептала Мальвика, подступившая почти вплотную. — Твои родители никого не похищали, они были добрыми и справедливыми, и мечтали своего сына воспитать так же…
Неожиданно Растел сообразил, что коварная девчонка подкралась слишком близко.
Еще шаг, два и она бросится на него с мечом. Демонстративно отступив к стене, он зловеще оскалился и со смешком начал свои обвинения:
— Ах ты подлая! А самой рубить маленького и старого таги — так это нормально?
Кромсать его тело безжалостно и неожиданно — это справедливо? Ах ты!..
Но замер на полуслове, видя как Мальвика встала на колени, вынула свой меч из ножен и бросила его под стену:
— Да! Я была неправа! Но осознала свою вину и поняла насколько ты, добр и справедлив! Поэтому отныне даже не возьмусь за оружие, а уже тем более не подниму его против тебя! Клянусь!
Громкий гул одобрения таких действий вновь понесся от каждого таги и сорфита.
— Ты думаешь, я тебе поверил? Подлая человеческая самка! Наверняка теперь придумала какой-нибудь яд, или еще какую-нибудь гадость! Лишь бы сжить меня со свету!
— Неправда! Отныне у даже готова тебя защищать от опасности собственным телом. И ты можешь меня проверить!
— Ой, как странно! Ой, как смешно! Ни слову твоему я не верю!
Неожиданно раздалось совсем иное звуковое сопровождение. Теперь все соратники возмущенно гудели и обвинительно мотали головами, явно осуждая действия и слова своего лидера. От такой обструкции тот чуть ли не взбеленился:
— Да тут новый бунт!? Решили идти на поводу я этой подлой девки!? Ну, я вам сейчас покажу…!