Гриша оделся, спустился вниз и на улице нашел рукомойник, возле которого висело чистое полетенце. Пока умывался, все время казалось, что в доме уже никого нет, а его оставили спать одного.
Он прошел на кухню, где на столе обнаружил трехлитровую банку молока, хлеб, колбасу и сырые яйца. Следовало понимать, что хозяева уже заняты своими фермерскими делами.
Гриша допивал уже вторую кружку молока, когда на кухню со двора вошел Антон, поздоровался, неловко присел к столу и сказал, не глядя Грише в лицо.
- Спасибо тебе за все, что вчера помог, но тут такое дело...
- Какое?
Антон болезненно поморщился.
- Да понимаешь, баба моя любопытная, как утка. В твои вещи-документы вчера вечером залезла... Ну, какие-то твои бумажки прочитала, вроде бы как твой дневник.
- Ну, там не совсем дневник.
- Не знаю. Я не полез. Только ведь она сказала, ты человека убил? Ты ведь, все-таки, извини, конечно, - сумасшедший?
Гриша не знал, что сказать, а Антон заспешил.
- Ты сейчас правильно дело понимай. У нас ведь дети в семье, а мало что с тобой в какую сторону повернется, правда?... Вдруг, когда выпьешь лишку, или в злобу впадешь... В общем, я-то ничего, а жена боится. У нас в Новых Песках лет пять назад вот так же мужик был психоватый, но долго ничего не было, не проявлялся. А потом зарубил топором своего кума. А все вещи твои в сумке, жена обратно положила. Ну и тысячу рублей свою получи. он полез в карман пиджака за бумажником.
- Не надо. - вяло отстранился Гриша.
- Держи! - строго сказал Антон. - Это ты заработал. Я тебе в сумку твою ещё от себя бутылку спирта сунул. У тебя вообще-то на дорогу деньги есть?
- Есть. - смущенно ответил Гриша. - Я сейчас уйду.
- Знаешь, я бы мог бабу мою уломать, но...
- Не надо. - остановил Гриша, было неприятно смотреть, как этот сильный человек елозит на табурете, не находит прямых слов и не глядит в лицо.
- Не надо. - повторил Гриша. - У вас умная жена. Конечно, может я и псих. Я может того и сам не знаю. Я не обижаюсь, ничего.
Антон даже не скрывал облегчения, покраснел, глянул в окно и заговорил приглушенно.
- Мы, Гриша, так сделаем. Вижу, тебе здесь по душе показалось. Если вовсе туго придется, негде будет и башку преклонить, ты через месяц-другой, в начале лета - приезжай! Слово даю, я тебя устрою! Деньги будут, здесь можно и дом купить. Ты, конечно, человек городской, но сейчас такое время, что многие в деревню перебираются. Тут все-таки надежней в смысле проживания. Я тебе помогу, слово даю! - он вдруг осекся, помолчал и сказал подавленно. - А слабый нынче пошел мужик, Гриша, точно? Все нас бьют и давят. Жена, начальники, государство это гребаное...