Ухватившись за выступающие над землей корни низкорослого кедра, Вавилов опустился на камни и заглянул под скальный карниз, нависший над обрывом. И, хлопнув себя по бокам, с несомненном восторгом выкрикнул:
– Ох и упрямый подлец! Ползет ведь!
Алексей лег рядом и тоже увидел Прохора. Тот почти висел над пропастью, цепляясь за ветви и корни растущих на откосе ив и ольховника. И не просто висел, а продолжал медленно и осторожно спускаться, скорее, скользить на животе вниз.
– Давай быстрее! Уйдет, стервец! – приказал Вавилов. И они помчались по кромке обрыва к тому месту, где он существенно понижался. Несколько агентов охранного отделения во главе с Ольховским пытались преодолеть скользкий участок. Они почти лежали на спине, упираясь пятками в глинистую, вперемешку с камнями почву, но в отличие от Прохора, едва лишь закрепились на поверхности, не спустившись вниз ни на йоту.
– Ну, чудилы! – не преминул вспомнить Вавилов любимое слово уголовного сыска. – Так им до утра придется кувыркаться.
Он опять нырнул в камни. Алексей, недолго думая, рванул следом...
И уже через четверть часа, благодаря лишь отчаянному везению и умению Ивана выбирать безопасный путь сквозь адскую смесь грязи, камней и валежника, они стояли в полуверсте от того места, где ревущий поток срывался в пропасть. От навесного моста остались всего лишь две толстых ржавых цепи, перекинутые с одного берега на другой. Нижнюю почти полностью заливало волной. Вторая висела выше, но ее тоже немилосердно трепало водой, и только в крайней степени безумства можно было допустить, что кто-то решится перейти по ним реку.
За считанные секунды водяная пыль, висевшая в воздухе, пропитала насквозь их одежду, и уже через минуту зубы принялись выстукивать дробь, соразмерную лишь с боем армейских барабанов.
Но зато они перекрыли дорогу Прохору. Теперь, чтобы спастись, он должен или ступить на мокрые и скользкие цепи, или признать свое поражение и сдаться в руки агентов уголовного сыска...
Со стороны остальных преследователей попытки спуститься вниз прекратились. Видно, решили не рисковать. И это, несомненно, понравилось Вавилову. Когда наваливаются толпой, всегда есть риск оказаться подстреленным своим же братом полицейским.
Сверху посыпались камни, куски земли и прошлогодняя листва.
– Идет! – одними губами прошептал Иван и показал глазами на щель между камнями, в которую Алексею следовало скользнуть и броситься сзади на Прохора. Вавилову предстояло обойти его справа и выйти неожиданно навстречу с револьвером на изготовку...
Но Прохору, видно, и вправду помогал не кто иной, как сам звериный бог. За секунду до прыжка Алексея он с отчаянным криком бросился вперед, сшиб с ног Вавилова и кубарем покатился к берегу. Едва поднявшись на четвереньки, цепляясь за мокрые камни, Прохор с трудом подобрался к каменному столбу, за который были захлестнуты цепи. На коленях перелез на нижнюю цепь, ухватился за верхнюю и пополз над потоком, который заливал его с головой, но Прохор продолжал ползти – медленно, осторожно, то и дело останавливаясь, чтобы перевести дух.