Вот именно.
Существует еще кое-что, в чем ты можешь быть уверен. Я выбрал овцу и приказал тебе убить. Ты это сделал. В глазах закона я виноват в убийстве не меньше, чем ты сам.
Да, но на твоих руках нет крови. Законы бессмысленны — уж ты-то должен это понимать.
— Так, ты уже начинаешь меня доставать, — пробормотал Джинн-Икс.
Хорошо. Предлагаю тебе проверить меня в деле. Условия прежние. Выбери шлюху, возьми ее отпечатки и сообщи, где и когда. Я пришлю тебе небольшой подарочек.
Есть идея получше. Крест-накрест.
Объясни.
Мы — те, кто мы есть. Ирония такова: мы не можем убить тех, кого хорошо знаем. Анонимность — самое большое наше преимущество. Но я мог бы убить кого-то, кого знаешь ты, и наоборот.
— Ах ты хитрец! — восхитился Джинн-Икс.
Кто станет овцой на алтаре?
Женщина. Агент по продаже недвижимости. Можешь ничего мне не присылать — я узнаю, когда она умрет.
По рукам. Но мне потребуются ее имя, город и номер телефона.
Схватив авторучку, Джинн-Икс записал сведения, ползущие по экрану.
— Похоже, я возвращаюсь в Сиэтл, — вздохнул он. — Самолеты и дожди. Черт.
Ты будешь моим должником, Поцелуй Смерти.
Не беспокойся. Я всегда плачу по своим счетам.
* * *
— Уже двенадцатый час подряд ты сидишь, приклеившись к этой штуковине, — объявила Никки. — Чего-нибудь уточняешь или просто ищешь порнуху?
— Я бы не назвал это порнографией, — поправил ее Джек. — «Гнусность» — вот более подходящее слово.
Отстранившись от ноутбука, он потянулся. Затекшая шея наградила мозг острым уколом боли.
— Ох, черт! — простонал он, моргая.
Подойдя, Никки положила ладони на его плечи и впилась большими пальцами в трапециевидные мышцы.
— Тебе бы слегка расслабиться, — сказала она. — У тебя тут узлы размером с мячики для гольфа.
Закрыв глаза, Джек постарался прогнать из тела напряжение. А перед его мысленным взором все проносились картинки, виденные на сайте: расчлененные тела, груды отрубленных голов, подробные описания убийств и нанесенных увечий. Помотав головой, он открыл глаза.
— Не могу. На этом сайте есть уголки, куда я пока не заглядывал.
Руки Никки сползли с его плеч.
— А еще тебе обязательно нужно поесть. Давай же, меня тошнит от сухого пайка Пойдем посидим в нормальном ресторане.
— Я совсем не голоден.
— Ну а я голодна. И ненавижу есть в одиночестве.
Он наконец сдался, поскольку дальнейшие споры, казалось ему, не стоят затраченных усилий. Любые бытовые проблемы больше их не стоили; Джек перестал бы принимать душ или бриться, если бы Никки не напоминала ему об этом. Пища была топливом, сон — простым провалом сознания. Иногда он забывал помочиться, пока мочевой пузырь не наливался болью.