Прошло пятнадцать минут, полчаса Либенстраум не появлялся. Джек забеспокоился, смог ли немец раздобыть такси. Он решил сделать несколько звонков, попробовать выяснить, можно ли сейчас раздобыть такси, но диспетчерских служб в Ванкувере было слишком уж много… и потом, что, если ему будет звонить сам Либенстраум?
Наконец в дверь постучали. Впрочем, за нею стоял вовсе не коллекционер из Германии; то была женщина в полицейской форме.
— Нам звонили насчет возможной кражи, — сказала она. Двадцать с чем-то лет, карие глаза, коротко стриженные темные волосы. Джеку показалось, что она слишком весела для человека, чье дежурство пришлось на канун Рождества.
Джек показал ей свои документы, объяснил, кто он такой и что тут делает. Она ушла, пожелав веселого праздника.
Он подождал еще полчаса, а потом позвонил домой.
Трубку никто не взял. После четырех гудков включился автоответчик, и Джек повесил трубку под звук собственного голоса. Попытался вновь, с тем же результатом. Странно. Пришлось списать на снегопад и канун Рождества. Видно, линии перегружены.
Он выждал еще полчаса, прежде чем смирился с мыслью, что Либенстраум уже не покажется. Либо немцу не удалось раздобыть такси, либо все это время он попросту водил Джека за нос. Джек даже не знал, что должен чувствовать — злость или разочарование.
Ни то, ни другое, решил он, садясь в машину и готовясь к долгому пути домой. Ведь канун же Рождества, черт возьми, и он проведет его остаток с семьей, будет нить ром со взбитыми яйцами, слушать плохие шутки отца и вообще отлично проводить время. А бедняга Либенстраум застрянет в десяти тысячах километров от земли, будет жевать резинового цыпленка, смотреть «Один дома-4» и слушать храп незнакомца на своем плече. Туда ему и дорога.
Джек включил радио, отыскал местную станцию, передававшую «Танцуя рок у рождественской елки», и начал подпевать. Обратный путь он одолел в рекордное время, и к тому моменту, когда вывернул на подъездную дорожку у дома, снова пребывал в весьма неплохом расположении духа.
Парадная дверь была слегка приоткрыта.
ПАТРОН: Кто создает великие произведения искусства?
ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ: Великие мастера.
ПАТРОН: Именно. Но что делает их великими?
ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ: Образование. Упорство. Талант.
ПАТРОН: Увы, это не так. Существует множество художников, обладающих всеми этими достоинствами, но создающих попросту добротные вещи. Требуется нечто большее, чтобы одолеть эту пропасть — перескочить от обычного мастерства к вершине, от посредственности к подлинному вдохновению. Если ты еще не догадался, что это, спроси у своего пленника.