Приняв дела у Мерецкова, он первым делом потребовал доложить план предстоящей операции по разгрому Финляндии, уже переработанный штабом округа. Полистал этот 'документ', медленно наливаясь яростью. И взорвался.
– Кто это писал?! Соотношение сил в наступлении должно быть не меньше трех к одному! Это любой курсант знает! А тут что?! Один и три к одному!.. Отвечать!!
– По танкам тридцать к одному, товарищ командующий…
– Молчать!!.. Причем тут танки! Тут вам не Европа! Леса, озера и болота! Дорог раз-два и обчелся! На марше бригада растянется! И режь ее на части, где хочешь! – орал Жуков. – Кто разрабатывал этот план? Прежний начальник штаба?! Арестовать! А ты куда смотрел?!.. Молчать!!
Мерецков молчал. Потому что этот самый план разрабатывался под его личным руководством. Да, он выполнял указания товарища Сталина. Но ссылаться на это было категорически нельзя!
Во-первых, потому, что товарищ Сталин, несмотря на свой гигантский опыт и энциклопедические знания во всех областях народного хозяйства, все-таки кадровым военным не был. Кадровым военным был командарм второго ранга Мерецков. И по долгу службы, не говоря уже о партийном долге, обязан был указать на нереальность сталинских требований. Но сделать этого не посмел.
А во-вторых, если Жуков считает переработанный план 'филькиной грамотой', значит, так считает сам товарищ Сталин, который его сюда и назначил! А это значит, что там, наверху, все опять переиграли. И начались поиски козлов отпущения.
В старинную русскую игру, кто начальник, а кто дурак, Кирилл Афанасьевич играть умел не хуже других. Иначе вовек до своих ромбов не дослужился бы. Поэтому и молчал. В тряпочку.
– Начальника оперативного отдела арестовать и под трибунал! Начальника разведотдела арестовать немедленно! Врагов пригрел!!
– Мы сейчас же устраним все ошибки, товарищ командующий Герой Советского Союза, – запинаясь, пробормотал Мерецков.
– Это не ошибки, товарищ командарм, – вдруг понизил голос до ледяного шепота Жуков. – Это сознательное вредительство, – он прищурился. – Приказываю! Арестовать! Всех причастных! И под трибунал!
– Слушаюсь, товарищ командующий Герой Советского Союза!
– Даю тебе сутки на предварительный расчет людских и материальных ресурсов, необходимых для проведения операции, – сквозь зубы процедил Жуков, а потом рявкнул. – Все!.. Кругом!.. Марш!!
Мерецков четко, по уставу, повернулся налево-кругом и строевым шагом вышел из кабинета. Который еще час назад был его собственным…
Хуже всего было то, что в глубине души он понимал, что Жуков, в общем-то, прав.