Подняв бровь, Ильмар повторил:
— Искусство? Это что значит?
— Вести переговоры дело сложное. Не всякому дано. Как человека к себе расположить, что и когда говорить… Я этому долго учился. Но сейчас все мои умения ни к чему.
— Почему же? — спросил атаман.
Коста слегка пожал плечами.
— Потому что, обдумывая нашу беседу в пути и вспоминая все, что известно о вас, я решил, что говорить следует прямо, начистоту. Почему Зиновия Артюха и наших людей не было в Шацке в условленное время? Атаман Крест, ваши бойцы намеренно не выполнили условий договора или не смогли их выполнить?
При этих словах Мирч подался вперед, будто собрался прямо через ларь наброситься на Ильмара. Атаман покрепче ухватил невидимый гостям обрез. Прохор, вытащив револьвер, шагнул вперед, прицелился в спину седого между лопаток.
— Эй, ты! А ну не балуй! Сядь ровно, где сидишь! Сядь, я сказал!
Коста не шелохнулся, а Мирч, ощерившись, медленно повернул голову. Прохор стоял шагах в трех позади, подняв револьвер. Мирч смерил его взглядом и сказал Ильмару:
— Вели своему холопу опустить пистоль и назад отойти. А то…
— Это у вас в Киеве холопы, — с тихой ненавистью процедил Прохор. — А у нас здесь вольные люди.
Но Мирч, казалось, уже позабыл про него — ссутулившись, он вновь уставился в пол между своих ног.
— Гляжу, хорошо вас обучили переговоры вести, — сказал Ильмар.
Коста развел руками.
— Достопочтенный Мирч Сельмур не переговорщик, служба его при Храме киевском совсем другого порядка. И у него есть двоюродный брат, Ига, старший бригады, посланный в помощь вам, атаман Крест. Люди эти должны были доставить Артюха к нам в условное место. Но не доставили. Мы…
— Его брат, — Ильмар повел подбородком в сторону Мирча, — погиб в Москве. Застрелен жрецами под стенами Храма.
Рука крепко сжимала обрез, Ильмар готов был вскинуть оружие и выстрелить в голову Мирча, если тот после этих слов бросится на него, — но ничего такого не произошло. Седой только еще больше ссутулился, еще ниже опустил голову.
— Кто-нибудь выжил? — спросил Коста.
— Еще четверо ваших погибли. Один, как его, — атаман щелкнул пальцами и взглянул на Прохора, который убрал револьвер, но ко входу не отошел, так и стоял позади Мирча. — Тот, с подбородком как наковальня?
— Велеш, — ответил помощник.
— Да, Велеш ваш до лагеря дотянул. Его трижды ранили, но дожил. Лекарь мой не смог ничего поделать, Велешу грудь прострелили, он дышать толком не мог. Хотя сильный — долго сопротивлялся. Его тут похоронили, на краю рощи, могилу вам покажем, если надо. А тела остальных в Храме остались, не знаю, что с ними.