Заорал переводчик, исполнявший роль конферансье, а я все пытался сообразить, что и в каком порядке мне делать. У меня есть пистолет, из которого я ни разу не стрелял. Собирался всё, собирался…
Кобура — не привычный мне тактический «Сафариленд», из коего даже полупарализованный дилетант вытащит оружие меньше, чем за две секунды, а закрытая форменная. Хорошо еще, что пользоваться всеми приспособлениями немецкой униформы и амуниции меня экспресс-методом научил знатный реконструктор Люк. В общем, быстрое выхватывание в стиле ганфайтеров Дикого Запада или современных спецназовцев не катило. Зная это, я еще в машине дослал патрон в патронник и снял пистолет с предохранителя, а, входя на территорию лагеря, незаметно расстегнул кобуру. Конечно это — нарушение техники безопасности, но это должно сэкономить так необходимые мне мгновения.
Итак, сначала унтер, затем фельдфебель, сзади, слава Богу, никого — по башке мне резко не дадут. Солдаты вокруг импровизированной арены довольно расслаблены, на меня не смотрят. Подозреваю, боятся смотреть на офицера СС. «Ха-ха! — усмехнулся я себе. — Теперь мне точно не отвертеться от нацистского происхождения моего позывного, только нарукавной ленты правильной не хватает». Пулеметчики на вышках — цель Люка и командира, караулка за Бродягой, а вот с солдатами возле арены предстоит иметь дело мне. Но, без посторонней помощи мне с ними никак не справиться. Значит, попробуем натравить на них толпу, главное, чтобы меня заодно с ними не прихлопнули!
Пока я решал, кого первого и как, передо мной происходила игра в любимом стиле Арта: «Чем больше шкаф, тем громче падает». Все внимание «почтенной публики» было сосредоточено на схватке, на меня никто не смотрел. Зато я заметил, как исчез за караулкой Бродяга, а Фермер «задавил» пулемётчика на крыльце. Я уже осторожно приподнял клапан кобуры и немного вытащить пистолет. И тут Тоха бросил играть в кошки-мышки и поймал верзилу на противоходе. Пора! Резким движением выдергиваю пистолет и… Фельдфебель крайне неудачно вскочил со скамьи, заслонив унтера! Стреляю из-под левой руки ему в бок. «Вальтер» подбросило отдачей, чувствительно ударив меня по руке. «Чёрт, Клинт Иствуд недоделанный!» — обзываю сам себя и перевожу ствол на унтера. «А вот тебе, гад!» — я так и не понял выкрикнул я это вслух или просто подумал, но глаза у немца стали квадратными. Закусив губу, я прострелил ему сначала правое, а затем — левое, плечо. На все про все ушло секунд пять, а может и того меньше. А может, это время притормозило и тянется как резина. Внезапно рождается страх, что пулеметы с вышек сейчас сметут толпу и меня вместе с ней, но пулеметы молчат — Люк отработал на все сто, как всегда. Солдаты, охраняющие арену, поворачиваются в мою сторону, и я, присев, стреляю в ближайшего, крича, как резаный: «Ребята! Вали гадов!» Пленные удивленно смотрят на меня, а затем, поняв, что вот он шанс — кидаются на немцев, затаптывая мертвого унтера и раненого фельдфебеля, увлекая меня за собой. Слышатся редкие выстрелы. Вот промелькнул Фермер, короткой очередью из ППД снёсший последнего охранника с вышки… Крики немецкие, мат русский. И я ору истошно, срывая горло: