— Он, ваш уважаемый прапрадед, как считается, встречался с самим их пророком? По имени Мо-хэ-мо? — не удержался Чжоу.
— Ох, как же вы много, оказывается, про нашу семью знаете… Да, он виделся с Мухаммедом, когда тот был правителем Медины, а его «черные халаты» еще и подумать не могли, что им покорится полмира. И вы знаете, мой прапрадед вернулся после этой встречи под большим впечатлением. Он сказал тогда — как видите, его слова в нашем доме передаются от поколения к поколению, — что встретился с удивительным человеком. Потому что ладно еще, что люди шли за ним, пока он побеждал. Но вот он потерпел поражение, и все сторонники все равно остались с ним. Прапрадед тогда сказал, что нам всем надо учиться не только побеждать, но и проигрывать… А книга о боге, которую записали с его слов! — Тут я окончательно забыл о Чжоу. — Она ведь красива. Она попросту великолепна, и мой брат, о котором вы упомянули, знает ее уже чуть ли не наизусть. Да и вообще, эти смуглые люди — такие же прирожденные поэты, как и ваш народ хань. Все, все пишут стихи. Они чуть ли не затмили тюркскую поэзию, с ее музыкальными рифмами. Вот послушайте только: «Я славлю торговцев, потому что они — курьеры горизонтов и верные слуги бога на земле». Курьеры горизонтов — как вам это нравится, господин Чжоу?
Тот покивал с явным интересом.
— А все потому, что это — дети, господин Чжоу, — продолжал я. — Большие дети, только что увидевшие мир и исполнившиеся восторга. Но не только восторга. Они вдобавок вдруг обнаружили, что родителей, воспитателей, старших не то чтобы совсем нет, просто они уже не могут ничего сделать, потому что дети настолько сильны, что могут зарубить родителей своими — неплохими, надо признать, — мечами или утыкать стрелами. Господин Чжоу, в нашем мире нет равных «черным халатам» по жадности до новых стран, новых товаров, далеких земель. Они все видят и чувствуют впервые. У них постоянно кипят споры: шелк — можно ли его носить или надо быть скромным, а шелк наденут на тебя в раю? Можно ли радоваться хорошему вину? Можно ли изображать лицо бога? Можно ли… Да о чем только не спорят люди, для которых мир так молод. Мы с вами — наследники очень старых империй, господин Чжоу, а они — для них сейчас идет только сто тридцать третий год их мира: дети! И очень жестокие дети… Я говорил о наших ошибках — вроде бы мы их делали не так уж много. Но они… Они совершили все ошибки, какие возможно. Им говорили: нельзя жечь чужих богов, потому что против вас восстанут тысячи. Так говорил Гурак, которого мой дед с соратниками поставил правителем Самарканда, чтобы тот воевал с Кутайбой, — он говорил это Кутайбе, стоя на развалинах Самарканда, а тот смеялся и совал факел в хворост. Потому что кто такой Гурак, если он только что сдал тебе город? И ведь восставали тысячи, и гибли, но «черные халаты» все выигрывали свои битвы. А им все объясняли: ведь вам нужно здесь править, вы не можете это делать только силой. Вы не можете сначала говорить, что принявшие новую религию освобождаются от налогов, а потом, когда новообращенных оказалось чересчур много, менять правила: против вас восстанут снова и снова. И ведь прошло каких-то полвека, и мы оказались правы. Им не хватило денег. Они завоевали многие земли, но не знали, что с ними делать. «Черные халаты» зашли в полный тупик…