Умывающиеся зеки сразу поняли, что дело пахнет «керосином», стали моментально сворачивать свое умывание и протискиваться вдоль стенки, стараясь не задеть случайно ни Жупела, ни Дохлого. Открытые краны с водой продолжали шуметь и повизгивать, заключенные один за другим покидали умывальник. Жупел кинул докуренную сигарету в сливное отверстие, она закрутилась, уносимая грязной водой и, нырнув, пропала в глубине канализации. Жупел припал к открытому крану умывальника и стал жадно пить, щелкая кадыком. Вместе со всеми заключенными попытался улизнуть из умывальника и мужчина лет тридцати, облаченный в форменную майку, штаны от зековской робы и сапоги.
- А ты куда собрался, Слива? – удивленно окликнул его Жупел, оторвавшись от льющейся воды.
- Так отбой же, - стыдливо улыбнулся тот, кого назвали Сливой и стал тереть лицо казенным полотенцем.
- Для кого отбой, а для кого и хвост трубой, - съязвил Жупел и отбил подкованными сапогами по звонкому кафелю короткую дробь.
Он неплохо танцевал чечетку, научился этому искусству еще от своего отца – потомственного вора-домушника, который в перерывах между отсидками крутил кино в каком-то деревенском клубе под Саратовом. Но никогда Жупел не выступал со своими танцами в деревянном клубе колонии, потому что считал для себя в падлу кривляться перед «звездюками». «Звездюками» назывались в зоне все те, кто исправно работал на производстве и не относился ни к ворам, и ни к «опущенным».
Слива все вытирался - как будто и не понял, или притворился, что не понял, что и Дохлый, и Жупел пришли из соседнего отряда именно по его душу, а не просто попить холодной водички из-под крана. Утеревшись полотенцем, он безмятежно повернулся и направился к выходу из умывальника. Но Дохлый своим огромным телом уже перекрыл дверь, отрезав для Сливы всякую надежду на спасение.
- Ну ты, хер деревянный, - зловещим тоном остановил его Жупел, - ты чего, в натуре, бесконечно будешь «восьмеру крутить»? Ты куда опять намылился, звездюк?
- А? – спросил Слива, повернувшись к Жупелу, якобы и не расслышал, что тот спросил, а для достоверности поковырял полотенцем в ухе, типа, вода попала, бурчит.
- Хер на, - ответил поговоркой Жупел на его «А?», - где «бабло»?
- Дык, в натуре, Жупел, я же сказал вчера, что бабки будут на днях, - ответил Слива, продолжая тереть правую щеку своим вафельным полотенцем, - мне с воли кореша должны передать сегодня - завтра…
- Кончай, баклан, кружева плести, - угрожающе надвигаясь, процедил сквозь зубы Жупел, - мы «пробили» по воле и «выстригли», что нет у тебя на воле никакого спонсора, чтобы тебе, чмырю, полторы тонны баксов за просто так «отстегнул». У тебя на воле только долги, гнида ты, фуфлогонская!